Решив переместиться к Миратиэль, он понял, что влияние на неё у него куда большее. Её сны были фрагментарными, меняющимися каждый друг на друга в несколько секунд, нечёткие, хаотичные и дикие. Он решил помочь Миратиэль, он решил помочь ей почувствовать то, что она не чувствовала в реальности, обычный, нежный, классический секс. Миратиэль, правда, получилась больше похожей на Маэвис внешне, но какая разница, если она себя со стороны видеть не могла. Создав полный сон, он отстранился, по его расчётам он будет идти минут 60 и что-то жаркое можно ожидать лишь через полчаса.
Сейчас же он решил проведать Маэвис и Стеллу. Первая витала в розовых фантазиях… Розовых буквально, мягкие подушечки составляли мягкие поля среди ничего, по которым она весело скакала с глупой улыбкой и просто такое ощущение, что сублимировала желание такой же нежности в реальности. Он решил немножко скорректировать сон и сделать его более разнообразным. В определённый момент Маэвис провалилась в подушки и очутилась в нежных руках инкуба, он ласкал её тело, жарко, нежно, каждый уголок, расслаблял каждую мышцу и просто шептал приятные вещи на ушко. Оставив эту версию сна Маэвис до конца её грёз, он переместился к Стелле. Милая высокая старшая сестра Маэвис с несколько странной мимикой и нечитаемыми в голосе эмоциями. Тут он понял, что оказался в кошмаре, в секунду он решил понаблюдать, а не сразу менять что-то плохое.
Стелла переживала какую-то баталию, будучи куда более молодой на вид, на её лице ещё были эмоции, ярость, гнев, чистая злоба, плоть от плоти своего народа, не иначе. Что-то глубоко иррациональное кольнуло сердце Люпина, ему претила столь мерзкая бойня. Не поединок, что сравнивал таланты и сам становился искусством, не гениальная баталия, что сравнивала гений тактики полководец, а именно хаотичная бойня. Вложив силу, он чистой волей перекроил сон, сделав его на подобии того, который был у Маэвис.
— Оу… Миленько, но слишком грубо. Хотя спасибо, это лучше кошмара, что был.
— Ха! Ты первая, кто заметил моё воздействие.
— Я думаю, это лишь потому, что это выбивается.
Стелла плюхнулась на горку подушек, разбросав пепельные волосы по розовым подушкам.
— Обычно мои сны куда более мрачные или попросту дикие. Не знаю, почему так, возможно, моя душа желает кровопролития и сражений, но тот сон был лишь отражением действий давности очень и очень глубокой.
— Ну, раз ты всё осознаешь, может быть, мы чем-нибудь займёмся? — Пошлая улыбка с прищуром фиолетовых глаз проявилась на лице инкуба.
— Нет, приедешь — займёмся.
В этот момент инкубу будто бы закрыли дверь перед носом, и он оказался в привычной для себя темноте с нитями. Попытавшись проследовать по нити с Алинаэль несколько раз, он не смог пробраться в мысли, лишь дотянуться эфемерными конечностями до пары мыслей и почувствовать смятение эльфийки.
— Ладно, скучно тут, а что там с Миратиэль интересно.
Вынырнув в реальность, он встал с кровати и тихо прокрался в комнату Миры. Картина была занимательной, простыни смяты, подушка заляпана слюнями, а её одежды пропитывались потом и непристойными соками. Поцеловав её в глубокий засос, Люпин заметил жаркий ответ, но сама Мира спала чертовски глубоко. Выпутавшись из пылкого поцелуя, он пошёл на улицу проветриться, ведь уснуть ему сейчас явно будет не дано.
Глава 7
Глава Седьмая. Посвящение.
С первыми лучами восходящего солнца деревня ожила, молодые эльфы направлялись на мета работы, женщины несли шкуры зверей для создания одежд, несколько совсем детей из разных кланов собрались в теплом саду старосты и его жена рассказывала им какую-то историю.
Посмотрев на неё я попытался выудить из памяти Гэлиона её имя.
— Здравствуйте, Леди Мириэль! Да хранит вас мудрость предков.
— О боги! Дети, подождите секунду. — отвлеклась эльфийка и подойдя ко мне сказала. — Староста сейчас в своём кабинете, он не занят, можешь подойти к нему, да будет тебе известно сегодня церемония инициации аколитов храма, он скажет тебе дальнейшую информацию, всё, иди.
— Благодарю вас.
Слегка поклонившись я отправился к старосте. Покопавшись в памяти ещё я выудил несколько занимательных фактов о этой женщине. Во-первых, ей как и старосте под тысячу лет, что-то около 960 обоим. Во-вторых она работает архивариусом в библиотеке при храме, но более пафосно её должность зовётся хранитель заветов. В-третьих Гэлион либо не помнил, что жена старосты учит детей, да и что такой сад для малолеток существует, либо что более вероятно из-за не полностью пожранной души он не знал какой-то пласт информации.