— Ох… — Алинаэль встала и едва не упала от покосившихся ног, она чувствовала себя как лань в капкане охотника. Скопившаяся вязкая слюна скопилась во рту, от чего она шумно сглотнула. — Я… Я думаю, мы можем найти способ, как справиться с этим… Например, собой…
Договорить она ничего не смогла, томно вздохнув от взгляда инкуба и приземлившись попкой обратно на кресло, она приняла очень неоднозначную позу.
После этого слова инкуб набросился на неё, вторгнувшись в её ротик своим языком. Руки его исследовали приятные большие округлости эльфийки, она что-то пыталась промямлить, но из-за поцелуя, на который сама же неосознанно отвечала, получилось лишь томное мычание.
Руки Алинаэль пытались оттолкнуть "Гэлиона", но после одной робкой попытки они уже стягивали с него рубашку.
Сам инкуб тоже не оставался в бездействии, он нащупал застёжки ажурного красного платья и начал его снимать, словно бы открывая подарок. Едва понятным запахом эмоций он почувствовал давно отринутую застоявшуюся похоть эльфийки, что копилась два с лишним века, он ощутил глубокое сожаление о том, что она пропустила не одного мужчину, к которому испытывала чувства из-за долга, взятого ей по незнанию.
Наконец он снял платье, распахнув перед собой ажурное красное бельё, сотканное из приятной ткани. Не став снимать и его из-за нетерпения, он снял своё исподнее и прислонился к паху эльфийки.
Нежные половые губки, едва видный рыжий ворс лобковых волос, струйки слёз от эмоционального накала эльфийки, рыжие волосы, стекающие огненным водопадом до талии, и ярко-розовые сосочки, раскрытые от сдвига красного шёлкового бюстгальтера.
Эльфийка хотела было сказать, чтобы он остановился, чтобы он не двигался дальше, но, едва отдышавшись, она почувствовала резкую боль от проникновения. Что-то ощутимо прорвалось у неё внутри.
Вскрик боли и приятные ощущения не дали ничего сказать Алинаэль. А дальше она лишь могла хватать воздух ртом между поцелуями.
Едва поняв, что эльфийка начинает приспосабливаться, Люпин подхватил её на руки и жестко скинул на мягкую шкуру, что заменяла ковёр. Эльфийка не успела удивиться первому, как её резко прижали к меху шкуры так, что она даже дышала через раз. Сразу что-то вошло в её лоно, заходя намного глубже в этой животной позе. Эльфийка пыталась кричать от экстаза и боли, но получалось через раз истерично всхлипывать.
Через пару мгновений её прострелил оргазм. После этого инкуб перевернул её на спину и, смотря в её зелёные глаза, из которых текут слёзы, он снова в неё вошёл. Он лишь быстрее и быстрее двигался, а задыхающаяся эльфийка снова содрогалась под ним, но на этот раз что-то горячее влилось в глубь её живота.
Она было уже подумала, что всё кончилось, но Люпин продолжил. Эльфийка расширила глаза от такой страсти и лишь пыталась заткнуть свой крик экстаза в шкуре.
Всё больше и больше соков стекало с их тел, запах разврата витал в комнате, и два потных тела почти без сил содрогнулись в экстазе в последний раз.
— Я не это имела в виду… — Алинаэль, слегка отдышавшись на плече её любовника с некоторым сожалением и облегчением, начала говорить. — Я имела в виду, что я могла бы тебе помочь своим ртом или руками.
— Примите мои извинения. — Люпин снова напустил искусственную краску и сделал сконфуженное лицо.
— П… Похоже, у нас появился общий секрет, который стоит сохранить в течение нескольких лет, иначе… Меня могут изгнать. — Алинаэль кивнула, стараясь успокоиться.
— Алинаэль. Никогда я не допущу такого. — инкуб играл и делал это искусно, будь в комнате сам отец лжи, он бы не смог сказать, наиграны ли эти слова.
Их встреча кончилась страстным поцелуем.
Глава 9
Глава девятая. Ма-а-агия!
Утро субботы, деревня эльфов.
— Метамагия… это искусство изменять природу заклинаний. — Люпин начал с основ, уверенно произнося каждое слово. — Усиление силы… когда магический удар становится мощнее. — Он сделал паузу, вспоминая, каких это требует усилий. — Да, это требует больше энергии для увеличения разрушений или интенсивности эффекта. Продление действия… — он перечитал свой конспект, чтобы не упустить деталей. — Эффекты магии остаются дольше, чем обычно, за счёт сил манифестанта. А изменение траектории… — здесь он задумался, представляя это в действии. — Это словно управлять стрелой на лету, искореняя вектор её импульса чистой волей.