— Достаточно. Наиболее видные представители этого плана.
— Кхм… Наиболее массовыми представителями этого плана, что составляют целые бесчисленные сонмы и которые не всегда можно посчитать даже в полной мере разумными — демонеты, сущности андрогинной внешности, сочетающие в себе прекрасные очертания дев и юношей с уродствами такими как: разорванные тысячью игольчатых зубов пасти, раздвоенные языки, щупальца, клешни, рога. Отличительная черта таких демонов — абсолютно чёрные глаза и розоватая или пурпурная кожа с вкраплениями белых или чёрных пятен. Второй по представительности фауны этого круга — это разного рода демонические твари, отражающие похоть, обжорство и гедонизм, считаются менее распространёнными из-за общей хаотичности плана, но встречаются достаточно часто, столь часто, что имеют более сформированный вид и демонологи часто взывают конкретно к ним. Инкуб или суккуб, также известные как развратный дух. Поработители, лжецы, манипуляторы и обольстители.
— Прекрасные знания как для ученика, который продержал книгу всего один день.
— Спаси… — силовая стена, развёрнутая абсолютно без слов, сдавила и обездвижила инкуба, не дав закончить речь.
— А ещё их можно заметить по всполохам розоватого, пурпурного или золотистого цвета. Способны долгое время скрываться под личиной другого существа, так как некоторые имеют способность сжирать память жертв вместе с душой.
— Я не понимаю, о чём вы, господин Каэларин, — прохрипел Люпин.
— Я понял, что ты демон, ещё когда ты приставил меч к шее Илинтриэль, — хитрый волшебник присел на витой стул и с хитрой ухмылкой глядел на демона. — Итак… Знаешь ли ты, зачем я тут распинаюсь?
— Нет. — силовое поле отодвинулось, позволяя демону говорить.
— В таком случае я поясню. Я желаю изменить этот мир. Сделать его лучше, совершеннее, прекраснее, и ты либо мне поможешь, либо умрёшь прямо тут, — в глазах эльфа блестели недобрые огоньки, чистое безумие хаоса было их сутью.
— Ты не поверишь, но мои цели точно такие же.
— Какой интересный ты, однако, экземпляр… Скажи-ка мне, что именно ты сделал с Сиреной?
— В каком смысле?
— Для неё, девушки в высшей степени рациональной и разумной, слегка так несвойственно бросаться на парня, которого она видит второй раз в жизни, а в третий раз так и вовсе чуть было не пропустить экзамены, к которым она готовилась в поте лица.
— Ну… Я просто обояшка, — сценически поблымкал ресницами демон.
— Иными словами, ты инкуб?
— Моя призывательница сказала, что да.
— Хм… Ладно. — силовое поле пропало.
— И… Полагаю, это жест доброй воли, верно?
— Да. Твой призыватель жив?
— Да. И здравствует.
— Ты чувствуешь желание убивать и творить насилие ради насилия?
— Я же не кровожад Кхара. Так что нет.
— Твои цели на эту деревню?
— Хм… Стать её главой в кратчайшие сроки, укоренить тут свой культ, влезть в политику.
— Знаешь, как ни крути, ты очень странный демон. Как будто бы на тебе не лежит ничьего поводка.
— А разве на демонов можно его накинуть?
— Нужно. Точнее, даже самую последнюю демонетку не пускают на свободный выгул без поводка на шее. О тварях более сильных так и речи не идёт. Ты же явление в высшей мере странное.
— Ну… Кто знает…
Просидев в тишине пару десятков секунд, наконец, Каэларин перешёл к делу.
— Что же, у меня к тебе предложение. Я абсолютно ничего не смыслю в интригах, всё, что у меня есть — это безумная любовь к магии, желание стать кем-то большим, чем очередной волшебник. Желание быть бессмертным и великим. Что ты можешь мне предложить?
— Ничего. Потому что бессмертных не существует, а величие — метрика слишком неопределённая, чтобы ей измерять хоть что-то.
— Тогда… Давай так, демон. Твой потенциал ограничен лишь психической энергией, которую ты можешь перерабатывать не так эффективно без алтаря, храма, домена и некоего количества душ под рукой, повязанных рабским поводком. Я даю тебе… Для начала ряд тёмных томов из демонологии, знать о которых ни одному представителю деревни не стоит. Потом ты их изучаешь, чертишь ритуальный круг. Как я понял по креслу Алинаэль, они у тебя получаются быстро и не в пример качественнее, чем если бы их рисовать ручками. А потом мы думаем, кого, как и в каком порядке на этом круге принести.