— Первый клинок дома Призывателей, что ходит под мудрым руководством госпожи Консэтис.
— И зачем ты объявился у наших земель? Что нужно было тебе сделать?
— Боюсь, мне не докладывают столь большие планы.
— Врёт? — спросил жестом Эллиан у Каэларина, что читал эмпатический фон воина через артефакт.
— Нет, — мотнул тот головой.
— Ты снова ответил на вопрос, — кипятился Эллиан.
— Мой приказ был прост: имитировать разведку, попасть в плен так, чтобы это было со стороны максимально правдоподобно, а потом действовать по приказаниям главы культа.
— Что за бред ты несёшь?
— Я заметил, ты врёшь. Ты получил имя, — перебил очередную тираду старейшины Люпин и посмотрел в красные глаза дроу.
— Хах… А вы наблюдательны, — жутко улыбнулся клинок, и Люпин понял, что было не так: лицо дроу находилось под заклинанием, что слегка его изменяло, и только когда его впихнули в комнату, оно начало спадать.
— Ясно, — Люпин бесшумным заклинанием открыл его кандалы.
Мгновенный рывок дроу на пределе сил с клинком, появившимся во всполохе телепортации, не заставил себя ждать.
Первый его удар застал старейшину врасплох, и он едва успел выставить магические щиты.
Спешность их разворачивания сказалась на колоссальном расходе энергии, и оттого у Эллиана брызнула кровь из носа от пропускаемой через тело магической мощи.
Клинок оттолкнуло магическим полем, но маг против убийцы с оружием и выучкой, что направлены на убийство куда более сильных магов в ближнем бою, откровенно пасовал.
Щиты Эллиана трещали, он слышал читку двух заклинаний позади, и это лишь давало ему возможность сопротивляться.
Одно из заклинаний наложило на него немоту, а второе выжгло его запасы магии.
От неожиданности этого прервалась и его защита. Клинок почти коснулся его шеи, но остановился в последний миг.
— !? — гневно смотрел на них безмолвный старейшина.
— Поздравляю с именем.
— Зеларион к вашим услугам, иерарх, — поклонился воин, пуская струйки крови из ног.
— Нет, а вот это не дело, — кинул инкуб в воина сгусток зелья регенерации, что настаивалось на крови инкуба долгие месяцы.
Раны затянулись в миг, а куски стрел, прошившие его плоть, выпали с забавным дзиньком.
Эллиан пытался восстановить силы, собрать из воздуха развеянную из его тела магическую энергию, но у него это вообще не получалось, и он лишь слабел, в добавок к этому ещё и физически.
— Что же, этот маленький спектакль начался, и осталось сделать лишь последние штрихи, — Каэларин сбросил на пол два тела из широкой межпространственной сумки. Абсолютно изуродованные, они бы подошли как хорошее средство для прочистки желудка.
— Да… Пожалуй. Сон, — Эллиан заснул после заклинания Люпина, не в силах сопротивляться.
— Бери его тело, беги в храм. Полагаю, ты его видел по дороге. Твой кулон невидимости тебе в хорошее подспорье. Неси его на нижний ярус. С главного входа — первый поворот налево. Там идёшь пролёт лестницы вниз. Прямо до конца. В тупике стучишься: три постука, пауза, три постука. Там тебя встретит женщина в фиолетовых одеждах. Она же и откроет тебе проход. Понял? — инструктировал Люпин.
— Понял. Приступать? — встал по стойке смирно дроу.
— Да, но сначала скажи хоть своё имя.
— Зеларион, — гордо ответил тот.
— Ах ты, наглец, к идеалу он стремится. Ладно, иди, иди, — подтрунивал демон над дроу.
— Да! — глупо улыбаясь, сказал дроу.
Мрачно взглянув друг на друга, Каэларин и Люпин начали читать заклинание, чтобы подорвать эту комнату так, чтобы и сами они выглядели потрёпанными.
Взрыв прогремел на половину деревни, пара тел, что они достали из варпа, стали ещё более изувеченными.
Дерево-дом потеряло часть своей прочности и грозно скрипело под собственной тяжестью.
Люпин взял сумку Каэларина и под невидимостью пробрался в кабинет Эллиана, забрал артефакты, что шептали ему на ухо с его первого дня в деревне.
Огромное дерево простояло ещё с минуту и начало обрушаться.
Народ, собравшийся по округе, наконец подтягивался к месту событий.
Шум, ор, гам, треск древесины живого дома и, наконец, грохот. Деревня эльфов потеряла центральную оборонительную точку, и свалить заговорщики теперь это могли исключительно на пока живого, но почившего Эллиана и хитрость противника.
Люпин изображал слабость в ногах и намеренно не излечивал раны на ногах, что достались ему от взрыва. Каэларин же всеми силами опирался на посох трансформации Эллиана, что был в эпицентре взрыва и был добыт им в целях маскировки произошедшего.