— Ну, если заражён, то скорее он стал приспешником Нургла. То есть бога разложения и перерождения, и это от него почувствуют очень быстро, по запаху. Хаос — это не болезнь, эмоции и чувства есть почти у всего, свои или накопленные — не важно. Например, твой меч — он окроплён ихором низших и средних демонов, оттого имеет отражение в варпе, виден даже там и может быть ярким маяком в ночи. Вероятно, если убить им тварь посильнее, то и душа какая-нибудь к нему притянется, возможно, даже убитого. Если это демон, советую меч уничтожить — хаотическое создание может тебе очень больно и сильно отомстить. Ну, или призвать в меч демона или демона меча, что утратил оболочку. Это тоже и уже последний путь становления демона.
— Так… А с душами что происходит?
— А, да, прости, я отвлёкся от основной темы. Так вот, душа, допустим, попадает к архидемону. Эта тварь сдирает не до эмоций и стремлений — оно жрёт всё вплоть до крупицы. А потом за ненадобностью отпускает. Более интересный путь — это то, что может стать с демонопоклонником. Да, их в конце их жизни сдирает один из демонов их бога, берёт плату в размере всех эмоций и части памяти, что он накопил, но после его душа попадает на план бога. Например, со Слаанеш есть шанс угодить на вечную оргию. Всё, чтобы твоя душа испытывала самые резкие и сложные эмоции вечность и давала силы божеству.
— Что-то мне подсказывает, на оргии будешь не ты, а тебя… — призадумался дроу, смотря на алтарь.
— Ну… Кто виноват, что вы, смертные, слишком сильно любите страдания и испытываете от них самые сильные всплески эмоций?
— Ну… Наверное, боги нашего мира, что нас такими и создали, — кивнул Зеларион.
— Ахахахахах! — искренне рассмеялся инкуб. — А тебя не смущает, что и сами «боги», во-первых, подвержены этим эмоциям, а, во-вторых, могут пасть на сторону хаоса? Вон там, в библиотеке, с десяток случаев описано.
— Ну… Значит, боги помощнее?..
— Например, кто?
— … — дроу задумался.
— Боги хаоса? Так создание одного из таких прямо перед тобой.
— Ну… Если тебя, не шибко отличного от разумного, смогли создать, то, наверное, и такого, как я, при желании смогут.
— Хм… Ну, во-первых, то, что называется крупицей, не во власти богов хаоса и ни во власти кого бы то ни было. Если угодно, это нерушимая закономерность и концепция, которая столь мала и незаметна, что, полностью очищенная, она представляет почти то же самое, что и ничто, то есть пустота, ничего.
— Так… Ну… Тогда… Тогда я не знаю.
— Ну, допустим. Исходя из того, что варп — это отражение эмоций из реального мира, что ты можешь сказать?
— Что… Что сначала появилась реальность?
— Нет. Во-первых, ничего не появлялось, во-вторых, и материум, и имматериум — это одна ткань реальности. Как пальто с подкладкой или торт. С одной стороны — это одного цвета, форм и концепций, а с другой точки зрения — оно иное.
— Тогда… Я, если честно, не понимаю.
— 2+2?
— 4.
— 3+3?
— 6.
— Спасибо, что продали свою душу Слаанеш, ожидайте встречу после крышки гроба. — с мягким голосом отрапортовал инкуб.
— Так. Бред не неси. Я серьёзно.
— Ты только что назвал причину. Первичны абстрактные взаимоотношения, в конце которых всегда один правильный ответ. Так разумные вообще смогли появиться. Просто сложившиеся условия, что создали каскадную неравновесность, которую ты определяешь как жизнь. Но, к сожалению, неправильных ответов во много раз больше, чем правильных. Оттого в ходе бесчисленных попыток жизнь нашла устойчивые формы и развилась. Вероятно, это даже произошло несколько раз независимо столь давно, что мы этого даже не можем найти в глубине миллениумов, оттого такие, как ты, ну или очень похожие существа, есть почти во всех концах мультивселенной.
— Блять… Лучше бы я дальше махал мечом и не думал. Что мне теперь делать со всем этим?! — Зеларион, раскрасневшийся, сел на корень и усиленно задумался.
— Ну… Вообще, я несколько удивлён, что ты воспринял слова демона, причём не самого сильного, за чистую монету, — покивал инкуб.
— А кому мне ещё верить? Я чувствую за тобой… Не знаю… Что-то в тебе, в общем, есть. Ты не из тех, кто будет врать ради лжи, чтобы запутать. В тебе… В тебе есть что-то, чего нет даже во многих разумных. Я не знаю… Какая-то свобода, что ли.
— Ахахах! Какая свобода? Я принадлежу полностью богу хаоса, каждая моя мысль…
Люпин не успел договорить, ведь грохот камня и щепы от снаряда, вылетевшего из портала над алтарём, заткнул голоса собеседников.
— Кхем… Неожиданно… — сказал Зеларион, отойдя от шока.