– Красивый. И далеко не дурак, – наконец сказала она. – Но с чего вы взяли, что он – инкумбент?
– Великая плошка указала нам на него, – проговорил укутанный в покрывало жрец.
– А, ну, если Великая плошка... – кивнула девушка с нарочитой серьезностью. – Они сказали тебе? – спросила она, теперь обращаясь к Хану.
– Нет, – Хан не стал уточнять, что именно должны были ему сказать.
Она кивнула еще раз и смерила Хана оценивающим взглядом.
– Что-то подсказывает мне, что если их условия тебя не устроят, ты в два счета сумеешь отсюда выбраться.
Наклонив голову, Хан молчал.
– Потому что добром они тебя явно не выпустят, – девушка повела плечами и махнула в сторону жреца рукой. – Но против силы у них аргументы вряд ли найдутся, так что просто выруби их и лети отсюда подальше.
– Я прибыл к вам с мирной миссией. В мои планы не входит использование силы.
Девушка вновь кивнула – больше самой себе, чем Хану, словно ожидала такого ответа.
– В таком случае, они точно тебя не отпустят, – развернувшись и направляясь в сторону выхода, сказала она.
– Не отпустят, если только?.. – Хан знал, что подобные формулировки всегда предполагают определенный торг. И чаще всего – неприятный.
– Если только ты меня не поимеешь, – скользнув по нему взглядом, бросила девушка, и, отвернувшись, ушла.
– Мы просим прощения за неподобающее поведение Халиссы, – нарушив повисшую в комнате тишину, сказал жрец.
– Халисса – это ее имя? – спросил Хан, глядя на закрывшуюся за девушкой дверь.
– Халисса – это великая миссия, удостоиться которой выпадает честь дочери вождя племени, – с благоговением произнес жрец. – К ней принцессу готовят с рождения, и ей же оказывается подчинена вся ее жизнь.
– Блестящая перспектива, – негромко пробормотал Хан.
– О да, – жрец закивал, явно не различив иронии. – Тысячи дев на планете мечтают быть на ее месте. Сотни и сотни молятся о даровании юной Халиссе мудрости и душевных сил, когда наступит час Х. Единожды заведенный порядок, согласно которому все происходит, не менялся семь тысяч лет. Но, увы, нынешняя Халисса...
Для этого слишком умна. Хан предпочел не произносить последнюю фразу вслух, – ему еще предстояли переговоры. Видимо, непростые.
– Что значит «инкумбент»? – спросил он, повернувшись к жрецу.
***
Кресло, в котором сидел Хан, показной роскошью и помпезностью напоминало трон, и это его раздражало. Он окинул взглядом огромный стол, с двух сторон занятый представителями местной знати, и устало подумал, что ему хватило бы собственных ножа и вилки, чтобы все это прекратить.
Но только вот стоило ли?
Не было непосредственной опасности для жизни. Не было необходимости выручать кого-то из своих. Не было даже потребности наказать поступивших жестоко с кем-то, кто имел значение для него. Он просто попал в идиотскую ситуацию. Хан вспомнил, как в одну из последних встреч перед отлетом сверхлюдей с Земли капитан Кирк рассказал ему о тесте, который проходят студенты Академии Звездного флота. Тест на готовность к принятию безвыходных ситуаций: какой бы путь ни избрал испытуемый, все члены виртуального экипажа погибали в смоделированной битве с клингонами. Хан еще подумал тогда, – почему к трагическим ситуациям студентов готовят, но не готовят к нелепым и диким?
– Хочешь устроить резню – сейчас самое время, – раздался рядом с ним голос Халиссы. Хан обернулся к ней. Она указала глазами на изящную золотую вилку, которую он бессознательно вертел в руке.
– Сто лет не устраивал ничего подобного, – сказал он, глядя в спокойные голубые глаза.
– И как, не скучаешь? – она улыбнулась.
– Есть масса вещей, которые помогают отвлечься, – подцепив вилкой кусок тушеного мяса, ответил Хан.
Девушка хмыкнула.
– Например?
– Это не для ушей Халиссы, – ласково обронил Хан и отвернулся, чтобы ответить на реплику правой руки вождя. Позади него скрипнули ножки кресла, и место рядом с ним опустело. Краем глаза заметив движение яркого шелка, Хан легко улыбнулся. Сегодня она была в красном.
Вечер тянулся медленно, речи лаэнийских политиков (если их можно было так назвать) были унылы и пресны, и Хан по-прежнему не представлял, как ему быть.
Не поступить же, в самом-то деле так, как велит эта их традиция.
Прошлым вечером, после того, как Халисса оставила их вдвоем, жрец наконец объяснил ему, почему его здесь так ждали, зачем пригласили и для чего он вообще понадобился им всем.