Легкий чуть слышный стон отрезвил его. Он оторвался от разгоряченного тела и посмотрел на нее сквозь челку, упавшую на глаза.
Она улыбалась.
Хан наклонился ниже, ближе к ее губам, остановился, молча любуясь.
– Не отвлекайся, – было последним, что он услышал, прежде чем его мысли утратили связность второй раз за эту ночь.
***
– Но вы не можете просто так взять и улететь! – жрец семенил за ними, с трудом поспевая за шагом Адрианы и Хана.
– Можем и улетим, – не оборачиваясь, сказал Хан.
– Но как же Лаэния? Как же начало нового цикла? Пророчество... – лепетал жрец, задыхаясь. – Вы обязаны хотя бы сказать...
– Я скажу вам, – Адриана обернулась так резко, что низкорослый жрец чуть не уткнулся носом в ее живот. Она была одета в легкие светлые брюки и куртку; подстриженные коротко волосы растрепались от быстрой ходьбы. – Не было. Никакого. Пророчества, – произнесла она медленно, чуть ли не по слогам. – Совсем никакого. И «наивысшей» вот этой вот вашей боли – тоже. Но несмотря на это, – продолжила Адриана, глядя на ошарашенную физиономию жреца, – могу вас обрадовать. Смысл в послании вашей Великой плошки все-таки есть.
– Смысл? В послании? – хлопнув глазами, промямлил жрец.
– И очень прозрачный, – Адриана склонилась ниже, так, чтобы ее глаза оказались на уровне его глаз. – Он заключается в том, что вам предлагают выбор.
Сказав это, она развернулась и, улыбнувшись Хану, вновь зашагала вперед.
– Выбор? Но что это значит? – простонал догнавший их жрец, когда они с Ханом уже садились в шаттл.
Адриана потянулась закрыть дверцу. Взявшись за ручку и помедлив секунду, она сказала:
– Думаю, это значит, что, каким будет следующий цикл, вам придется решать самим.
Конец