Все три гнома, а также Серафим и Сильва остановились рядом с ним. Рори и Женевьева пошли дальше, пробежав взглядом по картине, будто она ничем не отличалась от других.
— Вот против чего мы боремся, — голосом едва ли громче шепота произнес Отелло и провел кончиками пальцев по изображению павших. — Это может случиться снова. Я изучил исторические записи, как быстро укоренилась ненависть, с обеих сторон. Четыре раза гномы поднимали восстания и проигрывали. Четыре раза наш народ наказывали, опускали в глазах людей до уровня хищников. Мы должны прервать порочный круг. Только через единство мы сможем стать действительно свободными.
Атилла с отвращением пошел прочь, и Флетчер не мог его винить. Картина была тошнотворна, такие вещи не должны воспеваться в священных залах Академии. Серафим побежал за ним, но когда он положил руку на плечо гнома, тот стряхнул ее.
— Пойдемте, — пробормотал Флетчер. Когда он повернулся, чтобы уйти, раздался странный треск. Он оглянулся и увидел, что поверхность картины обуглилась, а перед ней висел начерченный символ огненного заклятия.
— Упс, — пожала плечами Кресс, похлопав Флетчера по плечу, когда проходила мимо. — Какая незадача.
Они сорвались на бег, чтобы нагнать Рори и Женевьеву, которые почти дошли до вершины северо-западной башни. Лестничную клетку украшали слои пыли, которой не было только на узкой полосе посередине, будто только один человек когда-либо сюда поднимался.
Наконец, обе команды столкнулись с запертой дверью, на которой красовалось огроменное количество железных механизмов, чтобы предотвратить взлом. Лисандр поднял переднюю лапу и постучал кодовым стуком, который представлял собой помесь царапающих и стучащих звуков. Через некоторое время замки начали крутиться и скрежетать. Со зловещим скрипом дверь отворилась.
Внутри было так же сумрачно, как и на лестничной клетке. В основном свет исходил от одинокой люстры на высоком потолке.
— Входите, входите, — позвал из глубины сиплый голос. — Только ничего не сбейте!
Флетчер и Сильва пошли первыми, выпустив из кончиков пальцев вирдлайты для освещения пути. Голубые шары заставили светиться потусторонним свечением целый ряд шкафов и рабочих столов, заставленных изделиями из стекла и инструментами.
Слева от Флетчера в банках с бледно-зеленой жидкостью плавали демоны, прямо как гоблин на совете короля. У многих не хватало голов или конечностей, которые, вскрытые, лежали на столах. Справа вместо демонов были растения в горшочках и сосуды со зловещего вида булькающей жидкостью, медленно кипящей на миниатюрных печках.
Каждое последующее растение было страннее предыдущего. Тяжелые округлые цветы одного начали закрываться и открываться при их появлении, как губы. Другое почти полностью состояло из клубневых корней, которые дернулись в сторону света, когда они проходили мимо.
— Не стесняйтесь, чувствуйте себя, как дома, — произнес голос, и из теней выступила фигура.
Кожа женщины была темнее, чем у Серафима, на голове шапочка крутых седеющих кудрей. На ней был длинный белый хлопковый халат с почерневшими кожаными перчатками поверх рукавов. На лице красовалась яркая, почти безумная улыбка. Она смотрела на них сквозь пару толстых очков, из-за которых лицо казалось вдвое больше.
— Простите за беспорядок, — указала она на столы, покрытые растительностью и частями тела. — Джеффри должен был убраться, но вместо этого сбежал посмотреть на Турнир.
Группа молчала, и она нервно поежилась, будто ожидала, что они заговорят.
— Чашечку чая? Или это у меня кофе? — спросила она, показывая на закипающий котел в нескольких футах. Он был полон не идентифицируемой коричневой субстанции, консистенцией напоминающей грязь. — Может, отвар женьшеня? Какао? В любом случае, это было что-то вкусное…
— Эм, нет, спасибо, — вежливо отказался Флетчер. С хлопком на поверхности жижи лопнул большой пузырь.
Она еще некоторое время пристально на них смотрела, улыбка медленно сползала с лица. Наконец, Флетчер откашлялся и задал вопрос, который вертелся в голове у каждого.
— Кто вы? И что это за место?
Улыбка вернулась, и женщина указала им на столик рядом с собой. По сравнению с остальными, он был лучше освещен, с подвешенным над ним фонарем.
— Я Электра Мабози с земель Свазулу на той стороне Весанийского моря. Я ботаник, биолог, химик и демонолог. По сути, всего понемногу. Наверное, лучше сказать алхимик. Но я не ваш проводник, если вы об этом беспокоитесь. Четыре года не покидала эту комнату и в ближайшем будущем не собираюсь.