Флетчер не колебался. Он наскочил на орка, сжимая хопеш обеими руками и нацелив острие тому прямо в спину. Он промахнулся мимо позвоночника на пол-ладони, проткнув орка сквозь диафрагму. Не так уж и плохо.
Он победно завопил, а орк замер и издал утробный рев, закапав кровью листву впереди. Тут голова Флетчер взорвалась болью, а рот наполнился вкусом гниющих листьев и крови: орк крутанулся, от импульса Флетчер повалился на землю, оставив хопеш в спине орка.
Мозолистая нога опустилась на землю рядом с ним, так как он успел увернуться, как раз вовремя. Он выстрелил кинетической энергией в землю, таким образом оттолкнувшись и поднявшись. Как только оказался на ногах, ему пришлось нырнуть в бок, дубинка инков описала в воздухе большую арку. Он растянулся на колючем кустарнике, который не давал пройти орку, зацепившись мундиром за крючковатые колючки и раскинув руки, словно распятый.
Кровавая пена пошла изо рта орка, когда он победоносно заревел. Кровь толчками, темными сгустками выступала по бокам от клинка в его груди. Он поднял дубинку, гортанно усмехнувшись, и приподнял подбородок Флетчера плоской стороной. Обсидиановые осколки на конце вонзились в мягкую плоть его горла, когда орк чуть ли не с нежностью наклонился вперед. Мучительной смерти не избежать.
Тут из кустов вылетел Игнатус, объявив о своем прибытии сметающей все волной пламени, и приземлился на голову орка. Скорпионий хвост с бешеной скоростью наносил удары по глазам, носу и рту орка, пока огонь огромными пульсирующими волнами пожирал его лицо. Флетчер выпутался, после нескольких минут борьбы выдернув мундир их цепкий объятий колючек. Как раз вовремя, так как орк вслепую замахнулся на него, даже умудрившись срезать пуговицу с рукава Флетчера. Вскоре все закончилось. Орк рухнул на колени, а потом и наземь, потоки крови из груди превратились в токую струю.
Игнатус прыгнул на руки Флетчера, сочувствующе мяукая, и начал зализывать раны на шее. Так они и стояли некоторое время, наслаждаясь тем, что все еще живы. Раны Флетчера жалило, когда Игнатус проводил по ним языком, но вскоре это ощущение начало успокаиваться. Он осторожно пощупал шею и обнаружил, что раны пропали.
— Черт побери, — воскликнул он. Он поднес Игнатуса к лицу, и демон радостно тявкнул, лизнув Флетчера в кончик носа.
— Где-то на языке у тебя должен быть спрятан исцеляющий символ, — засмеялся Флетчер, с любовью погладив Игнатуса по голове. — Даже спустя столько времени тебе удается меня удивлять. Но лучше не сообщать Джеффри, а то если мы не будем осторожны, он отрежет тебе язык и примется его изучать.
Игнатус заерзал, и Флетчер опустил Саламандру на землю. При этом он увидел лицо орка, и его передернуло. Лицо полностью сгорело, оставив только почерневший череп. Шкуроподобная серая кожа на животе и ногах была покрыта кровью. Красные и желтые завитки и полосы украшали грудь и то, что осталось от щек. Без всего этого орк был бы почти обнажен, если бы не грубая юбка, защищающая самое сокровенное.
Хопеш Флетчера застрял в плоти орка. Он поморщился от противного зрелища и наклонился, чтобы выдернуть оружие.
Арбалетный болт просвистел над головой, как змея, воткнувшись в дерево позади. Флетчер плюхнулся наземь и подтащил труп орка, прикрывшись, как щитом. Мгновением позже еще один болт понесся к Флетчеру, но застрял в плече орка. Скорость болта была такой высокой, что он пронзил труп насквозь, наконечник оказался в дюйме от лица Флетчера. Точность и быстрота просто поражали, так мог стрелять только опытный убийца.
Затем, когда Флетчер уже направил ману в палец для контратаки, сидящий в засаде отступил, ломая ветки. Ухмыляющийся череп орка, казалось, смеялся над Флетчером. Он с отвращением отпихнул труп и перевел дыхание. Если бы он не нагнулся, чтобы выдернуть хопеш их орка, его бы проткнули насквозь.
Он вытащил арбалетный болт из ствола дерева и поднял, чтобы рассмотреть в тусклом свете джунглей. Синее оперение. Прямо как у Кресс.
Когда Флетчер вернулся к остальным, сражение уже закончилось. Соломон был занят тем, что лопатообразными лапами выкапывал большую могилу на полянке. Хорошая идея. Куча трупов точно привлекла бы разнообразных зверей, питающихся падалью, а облако грифов бросалось бы в глаза. Джеффри пошел чуть вперед по тропе и изучал труп гоблина, записывая что-то в тетрадь в кожаной обложке. Руки тряслись от возбуждения, от чего почерк выходил неровным.
Отелло только что закончил лечить Лисандра, последние следы белого света исчезли с покрытых кровью перьев на боку Грифона. Кресс нигде не было видно.