Рина торопливо расставила приборы и кушанья прямо среди ведьминских ритуальных принадлежностей, аккуратно, чтобы не, дай Тьма, не задеть ничего. Шрамы от укусов и порезов на руках были лучшим напоминанием о предельной осторожности, которую надо было соблюдать в логове госпожи ежесекундно. Отпущенная небрежным жестом девушка, пригибаясь и семеня ногами, выскочила за двери, после чего смогла с облегчением выдохнуть. А вот вдохнула с трудом, так как мимо нее протиснулся Рох, чье набитое пузо размазало служанку по стене, а вонь, сбивающая на скаку лошадь с рыцарем с копыт, довершила дело.
- Ой, какие мы нэжныэ, - упырь цвыркнул кривым зубом, торчащим на полмизинца из широкой прорези под носом, служившей ему заместо рта, - смотри у мя, Ринка, в следующий раз доложу госпоже, что ты недовольна своей службой. Эт сегодня я добрый, потому шта нажратый…
- Господин Рох, - почти на грани обморока пролепетала прислужница Лигейи, - простите, простите ради Тьмы, я спешила уступить вам дорогу!
- То-то же! – мертвяк с важностью обхватил свое свисающее до колен пузо двумя ручищами и протиснулся бочком в дверь лаборатории. – Понаехали! Уже и слуг нормальных ночью со светляком не найдешь! Ринка эта, кило костей и метр кожи, даже подставлять противно! А от инквов у меня изжога…
- Что ты там бубнишь, жаба обморочная, - подобревшая после хорошей порции вина с пряностями и отличного стейка госпожа Краст поманила к себе помощника изящным пальчиком с остро отточенным когтем. – Ближе, ближе подползай, хочу ножки на тебя поставить. Вот так… Придумала я, кажись, как мне эту мелкую шалашовку выманить из дома моего заклятого врага Кэрни.
Что ни говорить, все в ней было прекрасно и привлекало мужские взоры с первого взгляда, а вот женщин заставляло страдать от целого комплекса неполноценностей: черные волосы волной до бедер, мраморная, будто прозрачная кожа, яркие глаза в обрамлении темных ресниц, широкий разлет идеальных бровей… далее немногие выжившие после роковой встречи со жрицей Темного Бога невнятно лепетали о ланитах и персях, но переводчики Инквизиции так и не пришли к единому мнению, что это за особенности такие у их Цели №1. Единственным недостатком или, как любила выражаться госпожа Лигейя, изюминкой, была ее простоватая речь, выдающая выходицу из низших слоев населения. Если внешность опытная ведьма могла менять по своему усмотрению сколько угодно раз, то лексикон портовых девок оставался неистребимым, несмотря на все прилагаемые ею поначалу усилия. Но после полувека бурной жизни и сам бес ей был по боку, а своими заковыристыми ругательствами отступница могла и без пыток довести особо трепетных юных храмовников, к которым имела особую склонность, до разрыва сердца.
- О, моя незаурядно мыслящая повелительница… эхехе… можно каблучок пониже… кхе… сильнее не просил, но как вам угодно, - Роху на полу было лежать неудобно из-за брюха, поэтому он норовил скрутиться калачиком, но острейшие шпильки ведьминских туфель прочно удерживали его от необдуманных поползновений. – Позвольте проявить любопытство и поинтересоваться вашими планами на «пустышку» Утроу...
- Ах ты, змееныш подкаблучный, - почти ласково прошипела Лигейя и притопнула ножкой, заставляя Роха замолчать на полуслове, - но, так и быть! Ты помнишь, кем была ее прабабка, Роузмари-мать-ее-волшебницу-Пиколетт?
- К-кх-е-ем? – булькнул личный упырь ее злейшества Краст, оставивший надежду принять удобную позу - Не-е-е помню.
- Верховной ведьмой Круга! – "черная" ведьма сжала кулаки до побелевших костяшек, пропарывая когтями кожу на ладонях, но почти не заметила этого. Ее глаза горели такой незамутненной ненавистью, что Рох предпочел вжаться в камень пола и зажмуриться от Тьмы подальше. –А у каждой ведьмы самое дорогое что? Не слышу!!! Повтори громче, выжарка кошачья!
- Хр-хри-му-ар-кх, - просипел нежить и заработал поощрительный пинок, отправивший его в короткий, но впечатляющий полет через всю лабораторию.
- Подготовьте мне с Риной багаж, завтра мы отправляемся в Столицу! Пора уже поближе познакомиться с моей внучатой племянницей. - прошипела "черная" ведьма - из неё получится очень достойное украшение для моего алтаря при следующем ритуале.
Глава 4.
Глядя на грима и ведьму, с треском за ушами уминающих остатки большого мясного пирога, Лэн подпер ладонью щеку и прикрыл глаза в надежде все это поскорее развидеть. На утреннем свету чудовищный собакен казался прозрачно-дымчатым, с довольно умными глазами и выразительной мимикой на жуткой морде.