Разношерстный контингент, состоящий из личностей весьма подозрительной наружности и освоенных в самых бандитских закоулках Столицы профессий, перемешивался в бурлящем котле заведения, управляемого жесткой ручкой Мириам. Сама хозяйка, возвышаясь за стойкой, неусыпно обводила свое беспокойное хозяйство отнюдь не косыми глазками. И чуть что, вызывала на подмогу парочку неразговорчивых, шкафообразных вышибал, плохо знающих арифметику. Потому как до трех они не считали, выметая на раз за шкирки и выкидывая за грудки посетителей, нарушающих установленную ведьмой культуру поведения. Но перед выбросом очередного тела в широкие распашные двери харчевни, лицо провинившегося в ознакомительных целях пару разиков проводилось по вырубленным на деревянной стене заповедям. Отчего дух-хранитель помещения приходил в неописуемый восторг и злобно подвывал в широченной каминной трубе общего зала.
Кэрни уже полчаса сидел в одиночестве за небольшим столиком в самом темном углу и сверлил тяжелым взглядом входную дверь. Смышленая Мири сама к нему не совалась, но регулярно отправляла подавальщицу посимпатичнее, чтобы подносила ему выпивку и угощение, к которым Лэн так и не притронулся. В очередной раз, когда молоденькая белобрысая деваха навострилась было к господину-инквизитору с подносом и откровенной улыбочкой, он так черканул по ней исподлобья, что та пронеслась мимо него и с выражением суеверного ужаса сгрузила все закуски на стол обалдевшему от такой избирательной клиентоориентированности вору-домушнику, обсуждающему со своим подельником очередной бизнес-проект под кодовым названием «Окно в спальне городского ювелира».
- Ты опоздал, Оскар, - проронил Лэн, когда за его столик без разрешения опустился невысокий крепыш, одетый в любимый наряд членов «ночной гильдии», то есть немаркий, неброский, назапоминающийся, легко отстирывающийся от крови и слез жертв их повышенного интереса. – Надеюсь, информация компенсирует потраченное на твое ожидание время.
- Кэрни, не кипишуй, - развязно начал было Оскар, нисколько не заботясь о том, что инквитору достаточно одного щелчка пальцами, чтобы отправить гильдейца к праотцам. Сведения дороже субординации. Но всё же он подобрался и продолжил доклад более связно. – Вчера были сломаны запирающие печати на кладбище в пригороде. Из могил пропали тела двоих наших, накануне их порешили люди Харонуса, да еще пяток городских жмуров. Свежак. Ваши брательники след не взяли, но много говорили о темных манциях… или монациях… да, точно, так и есть, э-ма-на-ци-ях! Капец, ты грамотный…
- Это всё? – терпеливо уточнил Лэн, привыкший к сумбурной речи своего осведомителя. – Оскар, время – деньги, но не в твоем случае. В твоем, чем больше данных за меньше времени, тем увесистей оплата. Сможешь уложиться в три минуты, и этот кошель твой.
- Сегодня днем пропали двое детишек, - заторопился собеседник, выкладывая все необычные городские происшествия, которые могли пройти мимо внимания Ордена, - одаренные, три и семь лет.
- Дальше, с этим все в порядке, детей с улицы увела соседка, они умудрились вылепить голема из грязи и напустить его на ее любимого кота, - усмехнулся Кэрни, припоминая рапорт его подчиненных и выражение лица обиженного животного, подробно описанное рыжим «очищающим», принявшим непосредственное участие в поисках двух малолетних террористов. Младшего, кстати, Орден взял на заметку как потенциального инквизитора. – Необычное, выделяющееся…
- На ежегодный осенний бал нашего мэра, чтоб его морде чешуей обрасти, начали сползаться аристократики, - облизнулся Ос и с молчаливого разрешения патрона притянул к себе тарелку с мясом и глиняную кружку с пивом. – Мой кореш Прон сунулся было к одной такой приезжей крале в карету с графскими гербами, чтоб украшениями поделилась да деньгами, но та его так приласкала силой, что беднарика наш гильдейский лекаришка еле откачал. Жаль, что не дал Проньке откинуться. Умишком тот совсем ослабел. Всё твердит «моя госпожа» и порывается куда-то бежать, забывая, что обе ноги у него того, переломаны в семи местах.
- Госпожа, говоришь, в графской карете, - инквизитор задумчиво уставился на уминающего его поздний ужин «ночного», - а не запомнил ли кто, где именно остановилась эта непугливая особа?