На второй день стало ясно – план сработал. Активность у стен Туллингена резко возросла. Видны были отряды, спешно укреплявшие северные бастионы – именно туда, куда указывала поддельная карта. К полудню из ворот вырвалось несколько конных патрулей, рассыпавшихся веером по разным дорогам, ведущим из города. Противник мог подойти с любой стороны, даже если атака планиковалась с севера. Сигнал тревоги распространился по округе, как искра в сухой траве.
Молодой Ганс Гроссе направился в сосеаве разъезда из трех всадников, на порогу, ведущую в землю Ребенрее. Задача – разведка дороги на двадцать миль от города и ежедневный доклад полковнику. В двух милях от города, когда деревья небольшого леса скрыли очертания городских башен, всадники увидели несколько поваленных деревьев. Одно из них перекрывало дорогу, оставив небольшой просвет справа. Туда и двинулись всадники.
Волков махнул рукой. По его сигналу десяток арбалетных болтов с тихим шипением вылетели из придорожных кустов. вонзаясь в грудь и шею двух передних всадников. Они рухнули, даже не вскрикнув. Ганс не успел вытащить шпагу — на него обрушился удар алебарды. Металл встретился с шлемом, и перед глазами юноши вспыхнули звёзды. Сознание погасло.
Ганс очнулся со связанными руками сидя возле старого пня. Плечи ныло, виски стучали болью. С трудом повернув голову, он увидел нескольких вражеских солдат, в десяти метрах отнего, сидящих вокруг котла, в котором варился ужин. Пахло мясом и чесноком.
Один из них, старый сержант с бородой и шрамом на щеке, вел неспешный разговор:
— Наш генерал никогда не проигрывал боя. Он не полезет на рожон если не уверен в победе. Мне капитан Мильке рассказал, что генерал собрал тысячу солдат из тех, что проживают в Эшбахте. Человек пятьдесят отказались, сославшись на болячки. Остальные уже выступили. Генерал пообещал хорошие деньги. Также на ппомощь идут 500 пехотинцев из кантона Брегген. Мильке предлагал нанять еще роту ладскнехтов, но генерал отказался. Он прижимист, а ландскнехты стоят дороже горцев.
— Грабить запретили, — пробурчал кто-то. — Вот что обидно.
— А зачем? — ухмыльнулся сержант. — Прорвутся через северные ворота, возьмут казначейство — серебра хватит с лихвой и генералу и нам. А потом — назад. Быстро и чисто. И вдов в Эшбахте меньше будет. За это генерала солдаты и любят.
Ганс похолодел. Ему не было известно об этом плане, Гройзенберг не рассказывал о содержимом зашифрованного письма всем рядовым. Нужно, во что бы то ни стало добраться до своих. Он подергал веревки на запястьях – держатся крепко. Тут его рука нащупала что-то острое. Это была больщая щепка, оставленная лесорубами у срубленного пня.
Разрезать веревку не удастся, а что если... Он с усилием начал всовывать щепку в узел веревки. Мелкие занозы впивались в ладонь, но он не замечал боли.К его облегчению, щепка входила все глубже. Наконец, он вытащил щепку и нащупал узел, который был уже совсем рыхлым. Аккуратно,
Ганс распутал веревку и стал озираться по сторонам. Его конь и лошади убитых товарищей были привязаны в противоположной стороне от солдат с котелком. Солдаты гремели ложками. Они как раз начали есть и ничего вокруг не замечали, кроме еды.
Ганс прополз двадцать метров до коновязи, тихо отвязал своего коня и не производя ни звука повел коня на поводу к опушке леса. Сердце колотилось, как кузнечный молот.
Зайдя за деревья он, уже не скрываясь, вскочил на коня и помчался к городу. За его спиной раздались раздосадованные крики и ругательства. Мимо уха взвизгнула арбалетная стрела. Мимо! Расстояние до города было слишком мало, чтобы начинать преследование.
Задыхаясь, Ганс ввалился без стука в кабинет полковника Гройзенберга. — Передовые дозоры Эшбахта уже близко. Они хотят захватить городскую казну и быстро отступить, — чуть не прокричал он.
— Как ты узнал, — спросил полковник.
— Ганс рассказал все, что видел и слышал. Полковник внимательно посмотрел на него. — Ты герой, Гроссе, возможно, спасший свой город. Даю тебе чин сержанта конной разведки. Но сейчас, ни звука никому. Даже ближайшим друзьям. То, что ты сказал – тайна для всех.
Полковник поспешил в здание магистрата. Высшие чиновники еще не расходились, хотя час был поздний. – — Господа, наши предположения подтвердились. Как старый военный я подозревал возможность дезинформации, слишлом удобно тот утопленник подвернулся. Но сейчас все встало на свои места, сведения были подтверждены из независимого источника, которому я доверяю. — Итак, план противника становится ясен во всех деталях. Пехота, до полутора тысяч профессиональных солдат, прячется в лесах до прибытия пушек. Четыре пушки разносят наши ворота и хлипкую северную стену, после чего отборный отряд в двести – триста человек, включая мушкетеров, с одной кулевриной, пробиваются кратчайшим путем к ратушной площади и захватывают здание казначейства, После захвата казны, быстро уходят под защиту больших пушек.