Держались в темных протоках-рукавах, используя повороты реки, низко нависшие плакучие ивы и густые заросли камыша как живой щит. Они не гнали – они парили, сливаясь с течением, их весла опускались в воду беззвучно, как перья совы. Знание Марты было их второй природой, кровью. Они видели, как «стрела» юркнула в узкую, заросшую колючей осокой и лозняком протоку, ту самую Чертову, как бандитский вожак оглянулся на приметный, наполовину сгнивший ольховый пень - Гнилой Ольшаник, как лодка причалила к неприметному каменистому выступу под нависающей скалой, и люди исчезли... будто вода поглотила их. Вход. Генц, шедший параллельно по заросшему, топкому берегу, словно призрак, подтвердил знаки и приметы. Логово «Старая Выдра» найдено. Место пещеры легло на грубую карту в голове Вайзена как чернильная клякса.
Штурм Пещеры «Старая Выдра».
Рассвет застал объединенный отряд – солдат Волкова в темных, не блещущих доспехах и ополченцев Вайзена в поношенных кирасах – у входа в Чертову Протоку. Воздух звенел от напряжения и комариного звона.
— Ваши скауты подтвердили? – спросил Волков тихо, обращаясь к Вайзену. Его голос был низким, без лишних интонаций, голосом человека, отдающего приказы на поле боя.
— Генц и Фриц. Они видели, как его лодка скрылась за Гнилым Ольшаником в Чертовой Протоке. Пещера там. Подводный вход. Они знают. — Вайзен кивнул, не отрывая взгляда от реки. Двое коренастых мужчин в потертых кожах – бывшие лоцманы, чьи семьи тоже пострадали от Ульберта – стояли чуть поодаль. Их лица в сером свете зари были напряжены и решительны. Они были глазами и ушами на этой коварной реке.
Арбалетчики Фолькофа бесшумно заняли позиции на выходах из протоки. Два самых крепких ополченца-пловца, обмазанные жиром, скрылись под черной водой у скалы. Через несколько минут они всплыли, махнули рукой: вход – здесь. Узкий лаз под нависшей скалой, оставляющий два локтя пространства над водой.
Штурм был стремительным и жестоким. Первые гвардейцы, просочившиеся в пещеру как призраки, перерезали полупьяных часовых у входа без звука. За ними хлынула лавина ярости. Пещера «Старая Выдра» оказалась системой полузатопленных гротов и ходов. Бандиты, застигнутые врасплоре после ночной пьянки, сопротивлялись отчаянно, но бестолково. Свет факелов выхватывал дикие лица, блеск стали, брызги крови и грязной воды. Опытные солдаты Фолькофа действовали холодно и методично, рубя и коля в тесноте проходов. Ополченцы Вайзена бились с немой яростью, их крики были больше похожи на рычание. Они искали одного – Ульберта. Капитан шел в первых рядах, его шпага метала смертоносные блики. Он не кричал. Он просто убивал.
Холодная Вода Забвения.
Ульберта нашли в дальнем, тупиковом гроте. Не героя, а затравленную крысу. Он сидел по пояс в воде, прислонившись к скале, в его руке дрожал пистоль, но запал был сырой. Один из гвардейцев метким ударом меча выбил оружие. Ульберт осекся, его взгляд, дикий от страха и похмелья, упал на Вайзена. Он узнал его, захрипел.
— Вайзен! Клянусь, я не знал, что на той барже... твоя сестра...!
Капитан не дал ему договорить. Его лицо было маской из мрамора. — Связать. Крепко. Осмотреть. Ран от оружия – нет? — Последнее было сказано громко, отчетливо. Старший гвардеец Волкова, присутствовавший при поимке, быстро осмотрел пленника. Побои – от падений и ударов кулаками в завязавшейся при захвате потасовке. Ссадины. Но ни порезов, ни колотых ран, ни пулевых отверстий. — Нет, капитан. Только синяки и ссадины.
— Хорошо, — сказал Вайзен. Его голос был ледяным. — Переправить на другой берег. Для допроса командованию. — Он кивнул двум своим самым верным ополченцам – тем же скаутам, Генцу и Фрицу. — Используйте ту лодчонку. — Он указал на утлое корыто, привязанное у входа – бандитскую "запаску".
Ледяная Купель.
Это произошло быстро, на мелководье у самого входа в пещеру, где черная вода Марты затягивала грязь и кровь боя. Не на лодке. Четыре верных ополченца Вайзена схватили Ульберта. Он заорал, поняв, дикий крик, заглушенный плеском воды. Его повалили на колени лицом к темной глади. Вайзен стоял над ним, его лицо было бесстрастно.
— За Марту. За Отто, — произнес он тихо, но так, что слышали все вокруг.
Сильные руки ополченцев сдавили шею и спину Ульберта, погружая его голову в ледяную воду. Бандит забился, пузыри воздуха рвались на поверхность. Руки Вайзена были сжаты в кулаки, но он не шевелился, лишь смотрел, как дергается тело под водой. Секунды тянулись как часы. Пузыри становились реже. Судороги ослабевали. Наконец тело обмякло.