— Достать, — скомандовал Вайзен, его голос слегка хрипел.
Мокрого, бездыханного Ульберта вытащили на камни.
Чистые Пергаменты и Грязная Правда.
Тело Ульберта, обернутое в грубый брезент, погрузили на одну из захваченных бандитских лодок. Его везли в Мален как вещественное доказательство успеха операции и... "несчастного случа".
В городе Мален врач, нанятый магистратом, формально констатировал смерть от утопления. Никаких следов насилия, кроме ссадин от захвата и синяков, не было. Лицо было синюшным, характерным для утопленникаб в легких бвла вода.
Рапорт Волкова герцогу Ребенрее был образцом лаконичности и дипломатии:
«...Предводитель шайки Ульберт захвачен живым. При попытке его переправки для следствия и суда в Мален, пленный, находясь в состоянии крайнего возбуждения и пытаясь освободиться, упал за борт в районе быстрого течения у входа в пещеру. Будучи скованным, он утонул прежде, чем охрана успела оказать помощь. Тело извлечено и доставлено в Мален. Лекарь констатировал смерть от утопления. Ран от оружия на теле не обнаружено, имеются лишь незначительные ссадины, полученные при задержании и падении. Банда Ульберта уничтожена. Речной путь очищен.»
Труп Ульберта, выставленный на день у Ратуши Малена для опознания купцами и родственниками жертв, стал зримым символом победы. Синеватое лицо, отсутствие видимых ран – все говорило о "несчастном случае" при попытке бежать.
Герцог Ребенрее, получив рапорт и лекарево свидетельство, вздохнул с облегчением. Позорный родич был мертв, причем явно не по приказу Фолькофа и не от руки палача. Формальности соблюдены. Ответ герцога был краток и благодарен, инцидент официально исчерпан.
Фолькоф наблюдал, как купцы Малена празднуют на главной площади. Звучали речи, лилось вино.
Его работа была сделана. Серебро снова пойдет по Марте. Он получил свой гонорар. Капитан Вайзен стоял в стороне, глядя на толпу, но не видя ее. Его глаза были устремлены куда-то далеко, в прошлое или в пустоту исполненного долга. Волков подошел, протянув тяжелый кошель – дополнительную плату от благодарных купцов.
— Капитан. Ваши люди сражались хорошо. Город в долгу. — сказал он.
— Вайзен взял кошель, не глядя, сунул его за пояс. Он кивнул Волкову, коротко и без слов. Потом повернулся и пошел прочь, растворяясь в праздничной толпе. Его месть была совершена. Река унесла его врага. Но покоя вода не принесла. Только холодную, тихую пустоту. Волков смотрел ему вслед. Работа наемника редко приносила тепло. Чаще всего – лишь звон монет и ледяное удовлетворение от хорошо выполненного, грязного дела. Он повернулся к своим людям. Пора было грузить добычу и двигаться дальше. На реке всегда найдется работа.
Герцогский Вердикт и Тени Туллингена
Ответ пришел не от герцога, а от его главного канцлера. Сухой, как осенний лист, текст:
«Генералу Фолькофу фон Эшбахт, барону фон Рабенбург. Его Светлость получил Ваш рапорт. Считает операцию против пособников разбойников выполненной надлежащим образом. Гибель Ульберта в ходе оной – прискорбная, но неизбежная потеря при попытке уйти от правосудия. Его Светлость ожидает Вашего безотлагательного отбытия в Швацц для исполнения первоочередной задачи касательно маркграфини. Граф фон Лерхайм и господин Мейер выехали Вам навстречу для совместного следования в Винцлау.»
Да пребудет с Вами удача.
За Верховного Канцлера, И. Гротгус.»
Фолькоф опустил пергамент. Ни единого личного слова от герцога. Ни упрека за «несохранение» родича живым. Ни благодарности за очистку Хаммерфеста. Холодное, безликое удовлетворение. Герцог получил желаемое: позорного родича убрали, формально – без его прямого приказа и без нарушения феодальных условностей. Ульберт утонул сам – что могли сказать старые семьи? Теперь Фолькоф был свободен для следующего задания, но с новой цепью на шее – Лерхаймом. И с настоящей целью, о которой герцог не должен был знать.
Еще один пергамент, более короткий и на личной, не гербовой бумаге, был приколот канцлерской булавкой. Почерк был знакомым, твердым, без изысков:
«Барон. Операция против разбойников одобрена. Дело Ульберта – закрыто. Теперь – Винцлау. Свадьба – к Рождеству. Сигизмунд выедет через три недели. Ваша задача – подготовить почву. Убрать Брудервальда с дороги. Тихо. Пусть уйдет «по болезни». Мейер поможет с аргументами. Лерхайм – ваши рот и мои уши при дворе Оливии.