Пер Валис походил на многих мужчин-соли, чья юношеская мускулистость с возрастом обернулась толщиной. Коричневая шляпа туго обтягивала череп, а полоска усов выглядела едва заметным пятнышком. Темные глаза казались абсолютно плоскими. Обычный для соли костюм был слегка измят, но голубую шелковую рубашку украшали платиновые пуговицы, а на брюки пошла превосходная шерсть атири.
Дядя Пер слегка запыхался к тому времени, как добрался до Тори. Он неуклюже опустился на ступеньку рядом с девушкой, но уже первая его фраза заставила позабыть о какой-либо неуклюжести:
— Бирк Ходж сказал, что ты решила стать садоводом.
— Я поступаю на работу на ферму Ходжа, — ответила Тори, думая о том, что делать, если дядя Пер прикажет ей не покидать Арси. Противоречить дяде Перу было отнюдь не приятным занятием.
Пер Валис кивнул, задумчиво потирая руки.
— В прошлом у меня были кое-какие дела с Бирком Ходжем. Он может оказаться не лучшим хозяином.
— Он хочет меня нанять.
Дядя Пер окинул Тори ироническим взглядом, заставившим ее покраснеть.
— Конечно хочет, — хмыкнул он. — Амбиций ему не занимать. Но ты могла бы рассчитывать на лучшее. Я устроил бы для тебя выгодный контракт о покровительстве, Тори, несмотря на твою недавнюю неосторожность.
— «Неосторожность» — прекрасный эвфемизм для убитого мужа.
— Ты могла бы трансформировать подозрения твоего покровителя в сочувствие. Рассказать о том, как жесток был к тебе Конати, и пробудить желание защитить тебя.
— Мне известны методы прабабушки, — не без горечи отозвалась Тори, — но я не хочу их использовать. Вы все еще не понимаете? Я вышла замуж за Арнода, так как не хотела, чтобы вы подыскивали мне выгодных любовников, позволяя мне думать, будто они сами обратили на меня внимание. Я сделала, ошибку, поверив Арноду, но, по крайней мере, эта ошибка не была подстроена вами и мамой. Я так устала оттого, что от меня ждут повторения жизненного пути прабабушки Мирель!
— Ты куда больше походишь на нее, чем тебе кажется. У тебя такие же возможности.
— Но у меня нет ее ограничений, если только вы с мамой мне их не навяжете. Прабабушка не смогла получить образования, кроме того, которое было доступно на независимой планете, где ей было суждено родиться. Она обучилась своему ремеслу в силу необходимости, и, полагаю, мне пришлось бы сделать то же самое, не будь у меня иного выбора.
— Интересно, какого? — осведомился дядя Пер, пряча злость за улыбкой. — Расследование по обвинению в убийстве — не слишком хорошая рекомендация для любой традиционной карьеры в Консорциуме. Твоя семья обладает поразительным талантом к древнему и уважаемому ремеслу, так что тебе незачем стыдиться своих природных дарований.
— Стать наложницей — едва ли подходящая жизненная цель. Это занятие основано на лжи и похоти. Это плохо, дядя Пер.
Пер Валис вздохнул, продолжая улыбаться.
— Я думал, ты уже переросла эти наивные идеи. — Он потрепал ее по руке. — Во многих отношениях ты все еще ребенок. Очевидно, мы слишком тебя оберегали. Быть может, спан или два с таким человеком, как Бирк Ходж, пойдут тебе на пользу. Твоя мать будет разочарована, но я поговорю с ней.
Удивленная легкой капитуляцией дяди Пера, Тори воздержалась от реплики насчет «наивности» религиозных принципов калонги, которые лежали в основе закона Консорциума.
— Благодарю вас, дядя Пер, — пробормотала она.
— Надеюсь, ты регулярно будешь писать нам с фермы Ходжа. — Искренний тон дяди Пера мог уничтожить любые подозрения, но Тори заинтересовало, почему он выглядит таким довольным. Пер Валис старательно избегал внимания чиновников Консорциума, и он едва ли считал, что ее пребывание в его поместье может создать проблемы. — Я питаю интерес к этой ферме с тех пор, как Ходж создал ее, — продолжал дядя Пер. — Ты ведь знаешь, как твоя мать восхищается розами.
— Вы хотите побольше узнать о ферме Ходжа или поскорее избавиться от меня?
— Тебе лучше последовать примеру Мирель и научиться скрывать свой цинизм, Тори. — Дядя Пер тяжело поднялся. — Пойдем домой и поговорим с твоей матерью. Мне не хотелось бы видеть, как вы ссоритесь.
— Мама и я постоянно ссоримся. Я только обижу ее, если сразу все расскажу.
— Ты обидишь ее еще сильнее, если уедешь, не сказав ни слова. Пошли. — Он протянул руку.
Тори неохотно позволила взять себя за руку. Прикосновение теплых мясистых пальцев дяди Пера не доставляло ей удовольствия даже в детстве. Казалось, он всегда стремился продлить физический контакт.