Испытывая боль в ногах и с трудом сгибающейся спине, Тагран с тоской думал о времени, отделившем его от прежней бойкой дочери Расканнена. Изменили ли ее предательство Биркая или бремя власти, но она вся казалась покрытой такими же шрамами, как ее лицо. Ее холодность обостряла мстительный гнев Ареса, и Акрас поощряла этот гнев, говоря сыну, что он делает его сильнее. Точно так же она поощряла рационализм Роаке, утверждая, что это усиливает его силу.
Тусклый взгляд Акрас не говорил ничего, но Таграну не были нужны доказательства ее удовлетворения: планы Акрас приближались к своему осуществлению. Предатель вскоре осознает грозящую ему смертельную опасность. Акрас внедрила свою пешку-соли на высшем уровне организации самого Пера Валиса, и предатель проглотил приманку. Подонки беркали также попались в ловушку собственной алчности, которая сжималась все сильнее, приводя судно-дом к первой стадии очищения. Каждый аспект жизни предателя-реа будет открыт, и все, что ему дорого, обречено на разрушение.
Роаке всегда представлял свои планы скорее как суд чести, нежели отмщение, и даже Тагран ощущал, что дух его клана понемногу оживает при звуках благородных идей прошлого. Гордые слова, непроизносимые слишком долго, могли бы сойти и с уст Расканнена: никакой закон, кроме чести Реа, не связывает члена клана, но эта честь должна быть превыше всего; никому не следует позволять извлечь прибыль из нападения на Реа, ибо уступка означает слабость, а слабость — потерю свободы. После многих спанов отчаянной борьбы обещания честной, почетной победы, раздаваемые Роаке, приобрели для клана мистический смысл. Только дюжина самых старших реа носила ритуальные шрамы, свидетельствующие о победах, ибо после великого предательства Биркая клан не участвовал в настоящих войнах. Младших реа обуревала жажда битвы, а старшие лелеяли свою гордость, впрочем, как и свои сомнения.
Все должно быть возвращено и восстановлено. Реа вернутся к своей славе, которая засверкает ярче прежнего. Это обещал Роаке, и этому верили люди. Таграну хотелось, чтобы он мог разделить эту веру. При воспоминаниях о днях юности выражение его лица смягчилось.
Прибытие Роаке и Ареса прервало грезы Таграна, вернув его к болезненной реальности. Братья вошли вместе по приказу вождя клана. Роаке, чуть выше ростом, чем Арес, носил красный плащ военного вождя с рубиновой звездой в качестве пряжки. Плащ Ареса, надетый поверх куртки и килта из кожи луа, был черным, как у Таграна. Оба молодых человека были великолепными воинами, так же близкими к физическому идеалу эссенджи, как и их мать. Армия древней цивилизации соли послужила образцом для боевого облачения реа. Давно усопшие солдаты-соли легко могли бы принять сыновей Акрас за божества войны.
Роаке и Арес спорили, прежде чем войти в каюту, где их ожидала вождь клана. Тагран понял это по их скованности. Он хорошо знал обоих, хотя никогда не вел с ними личных бесед. Покорный желаниям Акрас, Тагран всегда соблюдал дистанцию между ее сыновьями и собой, несмотря на то что обучал их воинскому кодексу.
Когда Роаке и Арес были еще мальчиками, Тагран жалел обоих, так как по воле матери они росли изолированными от своих сверстников. Но с наступлением зрелости Роаке преступил границы, налагаемые его рангом, и взял сразу двух жен, но Тагран сомневался, что эти молодые женщины знают хоть что-то о мыслях мужа. Привязанности Ареса никогда не заходили дальше случайных связей. Частые узкородственные браки среди его предков привели к неуравновешенности юноши во многих отношениях, но Тагран любил его больше, чем дерзкого Роаке. Тагран всегда предпочитал темпераментного Загаре интригану Биркаю.
— Эта женщина-соли видела Ареса, — буркнул Роаке.
Акрас нахмурилась. Воин-реа должен ждать приказа вождя клана, прежде чем заговорить. Гордость Роаке росла быстрее, чем осуществлялись его планы. Проявления черт характера, унаследованных от предателя-реа, тревожили Таграна.
Акрас не упрекнула Роаке. Она кивнула Аресу:
— Что произошло?
— Жена сына предателя-реа узнала бори, — ответил Арес. — Правда, ей неизвестно, что бори скрывает.
— Предателю будет известно, — фыркнул Роаке. — Если женщина проговорится, он узнает, что ему грозит. Ты был неосторожен, брат. Позволил бори проголодаться, и весь камуфляж пошел насмарку.
— Окружающая среда Стромви тяжела даже для бори, — отозвался Арес, — а Вотан опоздал на рандеву, так как ты не предупредил его, что грузовой корабль с Деетари в этом дециспане сделает дополнительный полет на Стромви.
— Если пилот-реа позволяет обнаружить себя грузовому кораблю, — с отвращением произнес Роаке, — то нам незачем торговать релавидом.