Примерно в то время, когда Андрей Ласковин покинул квартиру своего учителя, в загородном доме, удаленном примерно на пятьдесят километров от черты города, раздался телефонный звонок. - Это Сипякин! - проворчало в трубке. - Хозяина позови! - А... Конь, - отозвался мужской голос. - Занят он. Завтра звони! - Занят? - недовольно произнес Сипякин. - Ну тогда... тогда передай ему, что тот, о котором мы говорили, ну, он знает, в общем... - Я в курсе, Конь, - сказал мужской голос. - Выкладывай короче! - Ну так передай: мужик настроен серьезно, крепко завелся, пусть имеет в виду! - Насколько крепко? - Собеседник Сипякина не скрывал насмешки. - Торчком? Ладно, Конь, мы имеем. Спасибо, что предупредил! - Мужчина на другом конце линии расхохотался и бросил трубку. - Коз-зел! - злобно процедил Сипякин, услышав короткие гудки. - Ну что уставился? - рыкнул он на телохранителя, кривящего губы. - Подставляешь своего! - сказал Абрек, выдвинув вперед и без того внушительную челюсть. - Заткни пасть! - рявкнул Сипякин, закашлялся, схватил бутыль "Смирнофф", налил полстакана и выплеснул в глотку. Руки у него тряслись. - Какой он тебе свой, - уже спокойнее продолжал Конь. - Фраер он! - Жалеть будешь, - глядя исподлобья, негромко произнес Абрек. - Хватит целку строить! - сердито бросил Сипякин. - Я тоже рискую! Все мы рискуем! - Все, - согласился телохранитель. - Только ты жопу свою в кресле прячешь и подняться надеешься. А парня так и так в парашу спустят! - Потому что мудак! - Потому что честный! - возразил телохранитель. - А ты, Петрович, честных не любишь! - Я преданных люблю! - закричал Сипякин. - Преданных! Вроде тебя, кабан! Все, твою мать! Кончай базар! И позвони этой, Мануэли, пусть приедет! Едздаться хочу!
- Хрен там, - сказал Абрек. - Мандраж у тебя. Не телка тебе нужна, а седуксен. Сипякин хрюкнул. - Глянешь на тебя, - сказал он, - говядины кусок! Зачем такой елде мозги, Абрек?
- Узнаешь. Когда Крепленый тебя раком поставит! - Хер! - закричал Сипякин. - Хер он узнает! А узнает - так Тошка меня покроет! - Угу. Во всех смыслах. Звонить бляди или передумал? - Не звони. Не хрен баксы тратить. Налей мне стопарь и пожрать принеси. Проголодался я! - Он откинулся в кресле, прижмурился. - Я, Абрек, - хозяин жизни! Мне хорошо кушать надо! - Мандавошка ты, - проворчал телохранитель и отправился на кухню разогревать пиццу. А шеф его тупо уставился в телевизор и долго не мог сообразить, куда пропал звук. Потом вспомнил, взял пульт, и комнату наполнил вой подраненного Хищника. - Хер им, - пробурчал Сипякин, обращаясь сразу ко всему миру. - Хер им! Абрек, сука, я же сказал: стопарь налей! Боров егучий! - И потянулся к бутыли.
ГЛАВА ПЯТАЯ Когда отец Ласковина, отбывая за кордон, по его просьбе поставил квартиру на охрану, он полагал, что сын будет жить с бабулей на Шпалерной. Благо места там хватит на пятерых. Но Ласковин-младший решил, что свобода должна быть полной. А тут еще подвернулись дальние родственники с просьбой сдать квартирку хорошему человеку, однокомнатную квартирку на Блюхера, неподалеку от авторынка. "Сам буду жить", - сказал Андрей. Он даже оформил все официально, на три года вперед, со страховкой. Квартирка была хоть и однокомнатная, но хорошей планировки, с балконом, со стоянкой прямо под окнами. И двор зеленый. Рядом парк, куда Маринка ходила улучшать цвет кожи. До того, как пристрастилась у бошей к соляриям. Когда Ласковин, проспав ночь как убитый после Славиных травок, проснулся от лучей позднего зимнего солнца, было уже около девяти. Постель его пахла Ленориными духами, но самой кореяночки не было. Значит, спал он один. Один - и никаких вурдалачьих снов! Что это, Славины травки? Или вчерашнее берсерково решение? Первую половину дня Ласковин провел дома. Упражнялся, укреплял дух, думал. В основном, по совету Зимородинского, о том, что будет после его визита на Мастерскую. Бандитскую команду можно было сравнить с очень крупным, очень сильным и почти неуязвимым противником. Чтобы достать такого, надо выйти на дистанцию короткого эффективного удара. Лучше локтем, коленом. Роскошные киношные уромаваши в прыжке - они киношные и есть. На длинной дистанции у противника все преимущества: ноги у него длиннее, руки толще. Прорываться вплотную, атаковать, непрерывно атаковать, делая больно, раздражая, уходить, меняя направления, не давая себя схватить: ударил, ушел в сторону, отскочил, снова ударил. Организации нужно время, чтобы отреагировать. Она опережает одиночку не в быстроте, а в охвате пространства. Заранее подготовленными действиями. Банда - медлительный тяжеловес. Зверь, которому непривычно шнырять в траве, пытаясь схватить крохотную ласку. Банда делает деньги. Если он выстоит некоторое время, выстоит и будет продолжать атаковать, банда поймет: дешевле его не трогать. Тут Андрей почувствовал слабину в своих рассуждениях. Дешевле ли? А престиж? У нас не Чикаго. Убытки? Начхать! Денег нет? Достанем! Киллеров нет? Наймем! Киллеров не киллеров, а если правде в глаза смотреть, у нас каждый десятый от семнадцати и старше соседа пришьет и не поморщится. Лишь бы за руку не схватили. За полбанки пришьет, за то, что баба у соседа сисястее, да просто так пришьет, достало все потому что! А уж за сотню зеленых - прямо-таки с наслаждением! Только и радости, что не киллеры они, а, так сказать, любители. Бутылкой по голове, стамеску в бок... Да, любители... Вон в урне на Лиговке опять отрезанные руки нашли... "Что-то я не о том, - постарался Ласковин упорядочить мысли. - Я не могу наказать всех! Это Слава точно сказал". Первое: ему нужно укрытие. Квартира отпадает. И эта, и родительская, и тем более бабулькина. Вычислят на счет "раз". Друзья-подруги тоже отпадают. Дача? Далеко. Одну ночь можно поспать в машине. Потом рисковано. Мафия есть мафия. Сами не найдут - ГАИ подключат. Убежище... Стройка? Холодно, зима все-таки. Подвал? Чердак? Чердак лучше. В случае чего можно уйти по крыше. Да, чердак. И не один. В старых районах, недалеко от метро. Там, где темные проходняки и сросшиеся крыши. Этим он и займется попозже. Теперь... что взять? Туристский набор: спальник, фляга, фонарь, аптечка обязательно, манерка, спиртовка, две смены белья. Хватит на первое время, а потом прикупить можно. Бритва, зубная щетка, нитки, складной нож, веревка... ладно, если что и пропустишь - не в лесу. Следующий час Андрей укладывал вещи. Все они уместились в большую сумку. С трудом уместились. Из-за спальника. Собравшись, Ласковин полежал полчасика, помедитировал. Затем поел и пошел одеваться. Уходя, оглядел напоследок комнату. Уютное местечко. Свободное. С тех пор, как Маринка съехала и увезла три четверти барахла. Аппаратуру жалко, если разгромят: собственными руками собрана. Остальное - наплевать. Застраховано. Ах да! Андрей открыл бар и взял две бутылки коньяка. Теперь всё. Вышел он около двух, а к четырем уже нашел два подходящих чердака. Один - на Мира, второй - на Советской. Оба достаточно большие, с выходами на крышу, относительно теплые и сухие. И подходы к каждому из подъездов - подворотнями, по неосвещенным дворам (специально проверил: никаких лампочек). Первой базой Андрей избрал тот, что на Петроградской. Немного поразмыслив, сделал еще один заезд в Апрашку: прикупил второй спальник, фонарь и прочий инвентарь. Уложился в сотню баксов, а удобство несомненное: пришел налегке - и ночуй спокойно. Имущество спрятал в укромных углах, каких на чердаках изобилие. Слегка перекусив, Ласковин двинулся на Мастерскую - вершить справедливость. Состояние у него было самое то. Голова пустая и спокойная, тело расслабленное, гибкое, как кнут. Оставив машину на Декабристов, пешком добрался до Мастерской, миновал кафе, у входа в которое сгрудилось с полдюжины иномарок, и спустя пару минут оказался у нужного дома. Железные раздвижные ворота перегораживали дворовую арку. В воротах калитка. Кнопочный замок. Очень эффективен против алкаша, спешащего поскорее опорожнить мочевой пузырь. Практически бесполезен против наблюдательного человека. Андрей немедленно определил три потертые кнопки. Звонка не было. Пока Ласковин раздумывал, постучать или просто войти, сзади возник автомобиль и оглушительно взвыл сиреной. Андрей посторонился. БМВ пятой серии, темно-серый, гладкий, две ноздри радиатора угрожающе наведены на Ласковина. Ворота поехали в стороны, и Андрею открылся двор-колодец с полудюжиной припаркованных машин: от серебряного "мерса-родстера" до заляпанной грязью темно-зеленой "восьмерки" с белыми дверцами. Возможно, той самой машины, что сбила Виктора. "На ловца и зверь..." - подумал Ласковин и решительно шагнул вслед за БМВ в створ смыкающихся ворот. Ого! Это посерьезней, чем кнопочный замок! Молодой парень в бронежилете поверх мехового комбинезона выпрыгнул из застекленной будочки и преградил Ласковину путь. - Не заблудился, друг? Через его плечо Андрей увидел, как из БМВ выбрались двое и остановились, наблюдая. - Нет, - спокойно ответил Ласковин. - Не заблудился. Долг пришел отдать. - Хорошее дело, - кивнул парень в бронежилете и, отстегнув похожий на переносной телефон металлоиндикатор, бегло провел им вдоль тела Ласковина. Индикатор загудел дважды, и парень ощупал подозрительные места. Один из приехавших на БМВ подошел поближе. Лицо у него было хмурое, как похмельное утро. - Где-то я тебя видел, - проворчал он, недружелюбно оглядывая Ласковина. - А я тебя - нет, - холодно ответил Андрей. И, обращаясь к "вахтеру": - Гришавин здесь? - Гришавин? - Парень в бронежилете ухмыльнулся. - Эк губу раскатал! Желвак! сказал он хмурому. - Проводи клиента. Или лучше дай ему деньги, - парень указал на хмурого, - он сам передаст! - Нет уж! - отрезал Ласковин. - Пойдем... Желвак! - Не веришь мне? - вскипая, подступил к нему нахмуренный. - А по ушам не хочешь?