Мораль проста:
Не будь как тот медведь,
Пришёл — так незачем глядеть.
ИЗ АЛЬБОМА А.К.
Верю я, что сбудется предвестье,
Мной предвосхищённое в мечтах,
И пройдёт по тихому предместью
Лев Толстой в оранжевых портах.
И Тургенев, дурь смешавши с дрянью,
Дружески прошепчет в ухо мне:
«Чу! Смотри — Есенин гулкой ранью
Проскакал на розовом слоне!»
КОРНЕЛИЙ ШНАПС
Корнелий Шнапс идёт по свету,
Сжимая крюк в кармане брюк.
Ведёт его дорога в Лету;
Кругом цветёт сплошной «цурюк».
Корнелий мелодично свищет
Гармоний сложных и простых —
Он от добра добра не ищет, —
Вот и конец пути. Бултых.
НЕСЧАСТНЫЙ МАТРОС
Несчастный матрос, твой корабль потоп,
Клопы завелись в парусах.
Твой боцман — любитель портвейна и сноб
С прокисшей капустой в усах.
Со злым тараканом один на один
Ты бьёшься, бесстрашен и прост,
Среди осьминогов, моржей и сардин,
Прекрасный, как охтинский мост.
ИВАНОВ
Иванов на остановке,
В ожиданьи колесницы,
В предвкушеньи кружки пива —
В понедельник утром жизнь тяжела;
А кругом простые люди,
Что, толпясь, заходят в транспорт,
Топчут ноги Иванову,
Наступают ему прямо на крыла.
И ему не слиться с ними,
С согражданами своими:
У него в кармане Сартр,
У сограждан – в лучшем случае пятак.
Иванов читает книгу,
И приходят контроллёры,
И штрафуют Иванова;
В понедельник утром всё всегда не так.
Он живёт на Петроградской,
В коммунальном коридоре,
Между кухней и уборной,
И уборная всегда полным-полна;
И к нему приходят люди
С чемоданами портвейна
И проводят время жизни
За сравнительным анализом вина;
А потом они уходят,
Только лучшие друзья
И очарованные дамы
Остаются с Ивановым до утра;
А потом приходит утро,
Всё прокурено и серо,
Подтверждая старый тезис,
Что сегодня тот же день, что был вчера.
ПОРУЧИК ИВАНОВ
Где ты теперь, поручик Иванов? —
Ты на парад выходишь без штанов;
Ты бродишь там божественно нагой;
Ты осенён троллейбусной дугой.
Когда домой идёшь с парада ты,
Твои соседи прячутся в кусты.
Твой револьвер, блестящий как алмаз,
Всегда смущал мой нежный глаз.
И по ночам горит твоя свеча,
Когда клопов ты душишь сгоряча
И топчешь мух тяжёлым сапогом, —
Не дай Господь мне стать твоим врагом!
АНГЕЛ ВСЕНАРОДНОГО ПОХМЕЛЬЯ
Уже прошло седьмое ноября,
Утихли звуки шумного веселья.
Но что-то движется кругами, всё вокруг там, где стою я;
Должно быть, ангел всенародного похмелья.
Крыла висят, как мокрые усы,
И веет чем-то кисло и тоскливо.
Но громко бьют на главной башне позолочённые часы,
И граждане страны желают пива.
Бывает так, что нечего сказать,
Действительность бескрыла и помята.
И невозможно сделать шаг или хотя бы просто встать,
И все мы беззащитны, как котята;
И рвётся враг подсыпать в водку яд,
Разрушить нам застолье и постелье.
Но кто-то вьётся над страной, благословляя всех подряд —
Хранит нас ангел всенародного похмелья.
Дополнение
Пародия на «Иннокентия» Бориса Гребенщикова, по мотивам «Джаббервокка» Льюиса Кэрролла. Сочинена автором, скрывавшимся под псевдонимом «Беллинсгаузен И. Лазарев».
ПОЛТОРАКИ
Поздний вечер. Кузнечик стрекочет в кустах,
Чёрный Ворон висит со звездой.
Победив в себе гордость, сомненья и страх,
Иннокентий пьёт чай с резедой.
«Иннокентий! Не пей эту гадость вовек,
Обернётся веселье бедой.
Станешь лыс, словно горный горячий абрек,
С правоверной в веках бородой!»
Но — увы! — Иннокентий сомнениям чужд,
Крепко ложку за ножку схватив,
Под платаном чай дует сей доблестный муж,
Сидр, коньячества, аперитив.
Вдруг, внезапно, в среде испарений пивных,
От восторга банально рыча,
Полтораки несёт десять раков речных
И, тайком, полтора кирпича.
Двадцать два! Тридцать восемь! Семнадцать! И вот,