Другое дело, что лентяйничать тут без вариантов, иначе тупо нечего будет жрать и одевать. Ткацких мастерских тут не ваяли, и все шили себе одежду сами, некоторые вообще в шкурах ходили, другие материю выменивали у торгашей с лодки. А вот кстати у них она наверняка с «большой земли», и обходилась весьма не дёшево. Уж рукодельную ткань от станочной я отличал. Хотя местные и шкуры носили, не брезговали, но скорее всего они были подспорьем, потому как на них был спрос тех же плавающих барыг, и за добротную пушнину можно было выменять немало. Другое дело скажи её добыть и выделать, вот это да.
Вообще, немного пообжившись я понял, что резковато сделал выводы по жизни и быту поселения. Ну тут уж простите, сыграли роль привычные мне стандарты прошлой жизни. Безусловно, в моём мире и времени такие поселения считались убогим захолустьем, в котором кроме стариков да алкашей никто не живёт.
По чуть подтянув язык, и кое как общаясь с местными вокруг, я всё больше понимал, что на такое житие — бытие посёлка, имеются свои причины.
Учитывая все странности что я видел и узнавал, меня всё больше начинает интересовать один вопрос!.. Что это в конце — концов за мир?!
Глава 4
Уже месяца три примерно прошло с тех пор, как я оказался в непонятном и новом для меня мире, времени, или измерении. Бог его знает, как ещё сказать. Более точно дать определение не берусь. Так-то здесь те же люди, одно солнце, одна луна и небо голубое. Та же сила тяжести как и на Земле, и воздух как там, в моей прошлой жизни, только в разы чище. Сложно что-то сказать конкретно, но возможно я в далёком прошлом, где то на заре средневековых времён, просто перенёсся в тело дальнего своего предка. Возможно и так. Теперь я уже не знаю наверняка — где выдумка, а где явь. Ещё не так давно я и думать не мог, что со мной может случиться «перенос». Однако поди ж ты!
Мало по малу я начал более-менее сносно говорить на местном языке. Во многом благодаря Фелани, её святой терпимости, ну и суете жизни в этом богом забытом поселении. Там слово, тут жест, где-то кивок, в сердцах плевок, так и учимся живём.
Менялы регулярно приплывали за это время. Были и те, что приходили раньше, были и другие, новые, уже полноценные торговцы. У них-то и выменял кузнец (уж не знаю на что) груду старых, побитых жизнью клинков, железные части лат и дырявые шлемы. В общем металлолом.
«Ну вот, а я всё думал — откуда он металл берёт? Мастеру пришлось нанимать двух крепких парней, что бы дотащить кучу металла до кузни.
Выбрав погожий денёк, отправился я наконец-то к кузнецу. Естественно предполагал, что особого разговора не будет, но так же понимал, что общаться надо чаще с окружающими людьми, что бы быстрее научиться разговаривать на их языке. С Фелани уже вроде бы всё нормально выходило, но очень часто больше на интуиции друг друга понимаем.
Его дом найти в десятке дворов не сложно — в лучших традициях над ним стоял дым очага и над окрестностями раздавался металлический лязг кувалды, ударяющей по наковальне.
Дом мастера был сложен подобротней чем у остальных. Сразу отметил, что наполовину он состоит из глиняных блоков обложенных камнем-пластушкой, а часть из бревна, и имелась такая же, как у остальных камышовая крыша. К самому дому пристроена мастерская из той же глины, но тут уже крыша черепичная — уродливая, сделанная на скорую руку и кое-как, но смотрелась не в пример лучше, чем крыши из камыша и прочей растительности. На обоих зданиях добротные двери и окна с остеклением из непонятного, мутного материала.
«А кузнец не простой так видать. И домишко слажен, и черепицу на кузню кинул. Почему другие так не делают? Вопрос…»
Когда я вошёл в кузню, мастер был занят. Он раз за разом долбил заготовку на наковальне. В одной руке молот, в другой — щипцы нехилого калибра. Искры то и дело разлетались в стороны. Кусок металла, раскалённый до красна, нехило так пылал жаром, но мужик явно привык к этому.
— Добра вам в дом! — как полагается по местным обычаям поздоровался я с дядькой, махнув ему рукой в приветственном жесте.
Удивлённо (как мне показалось) он повернулся и взглянул на меня. Быстро окинул хмурым взглядом с ног до головы, словно осматривал одну из своих заготовок.
Кивнул:
— И Вам добра. — он ткнул молотом на лавку за небольшим столом, что стоял тут же.
«Понял, сэнсэй занят!» — мысленно ухмыльнулся я.