Выбрать главу

- Хорошо, - сказал Командор. Он был чем-то недоволен.

Я постоял, глядя вслед машине. "Оппель-зоннабенд", цвет вайсснахт, номер 104299М... Мимо прошло машин пятнадцать - все незнакомые. Так что, похоже, слежка нам померещилась. Впрочем, в этом никогда нельзя быть уверенным до конца: наука умеет много гитик. Ладно, забудем пока об этом... Я вернулся к площади, прошел сквозь строй лотков с игрушками, сластями и воздушными шариками - вопили дети, вопили родители - и спустился в длинный, как трубопровод, подземный переход; дошел, не оглядываясь, до эскалатора и спустился на второй уровень, где расположился юберляден "Охотный ряд". Здесь было очень светло и стояло множество зеркал. Я побродил между прилавков, отшутился от чересчур назойливой продавщицы шляп, покопался в обуви и уже почти на самом выходе неожиданно для себя прибарахлился: купил куртку. Куртка была из какой-то мягкой синтетики: "сейденледер", "шелковая кожа", как значилось на ярлыке, темно-серая, на молнии, со множеством карманов и широкого покроя - под такой курткой можно спрятать не то что автомат, а целый егерский "горб". Чуть дальше "зеленого" выхода из юберлядена был лифт, которым редко пользовались: он вел, минуя поверхность, в центральный холл - на пятый этаж - "туры", делового здания, действительно похожего на шахматную ладью. В лифте я ехал один. С пятого этажа на третий спустился по лестнице. Здесь, на третьем, снимало помещение частное сыскное бюро "Феликс". С "Феликсом" на почве промышленного шпионажа завязалось когда-то подразделение "Таймыр"; под эту марку и мы покупали у него кой-какую информацию. Мне повезло: сам Феликс был на месте, а его помощник Давыдов и баба Катя, секретарша, отсутствовали.

- Привет, - сказал Феликс, усаживая меня в гостевое кресло и косясь, не виден ли мне экран раухера; экран виден не был. - Что нового? Рассказывай. Объединением пахнет, как по твоему? Или нет?

- Продолжаешь лысеть? - сказал я. - Я тебе золотой корень привез, на вот, - я достал из сумки бутылку. - Втирай на ночь. Хотя, говорят, можно и внутрь, эффект тот же, а приятнее.

- Ну, спасибо, - развел руками Феликс. - Не думал, что вспомнишь.

- Работа такая - все в памяти таскаю.

- Понятно. Что привело?

- Большое дело, Феликс. Фирма "Эйфер" тебе известна?

- Н-ну... в общих чертах - да.

- Мне нужна вся ее подноготная. Через них сейчас прокачиваются миллиарды марок. Откуда и куда. Это раз. Второе: хотя бы приблизительный список компаний, делающих инвестиции в Индии. Это два. Потянешь?

- Как скоро?

- Если прямо сейчас - это было бы здорово. Так что...

- Дня три понадобится, - Феликс почесал в затылке. - Это все?

- Нет, старина, нет. Это половина. Слушай: сегодня ночью меня пытались убить. На Дмитровском шоссе, метрах в четырехстах от переезда через Питерскую железку. Тягач "Элефант" - сзади - в стоящую легковую. Успели выскочить. Был я там с Валерием Кононыхиным...

- Которого сегодня?..

- Да, Феликс. Я думаю, это были те же самые люди.

- И что ты хочешь узнать?

- Дело в том, что мы ждали там его человека. Человек не пришел, а через двадцать минут появился этот самый грузовик...

- Тягач.

- Тягач. Предположим, этот человек выложил все, что знал, сразу, в первую же минуту. Но надо же сориентироваться, решить, что делать, достать где-то тягач...

- Понял, - сказал Феликс. - Откуда шел тягач? Со стороны центра?

- Да. Развернулся и ушел туда же.

- Ага... А откуда должен был появиться человек?

- Не знаю.

- Кто он хоть такой?

- Тоже не знаю. Он должен был принести какие-то документы.

- Понятно, что не бутерброды... Ладно, посиди, полистай вон журналы, я попробую что-нибудь сообразить.

Я автоматически взял журналы - и отключился. Умный многоопытный организм не упустил возможности урвать кусочек сна. Иногда в такие вот "сонные хавы" - хавом у нас называется брикетик пищевого концентрата, размерами с ириску и по вкусу напоминающий ореховый жмых; схавал две таких ириски, запил водой - и сыт, - так вот иногда я успеваю посмотреть целый кинороман, почище "Унесенных ветром" или "Берега Новой Надежды". Но на этот раз мне приснилось всего лишь, что я упал - мордой об асфальт. Вздрогнул и проснулся. Феликс смотрел на меня. Глаза у него были, как у совы.

- А я как раз думал, будить тебя или нет, - сказал он.

- Можно не будить, - сказал я.

- Значит, слушай меня. Если учесть все возможные потери времени, и если не считать, что тягач стоял с работающим мотором и шофером в кабине, то единственное место, откуда он мог выехать, это гараж Скварыгина в Бутырском хуторе. Вот, я его пометил на карте. Все другие варианты требуют чрезмерных натяжек. Хотя... я не говорю, что они невозможны в принципе. Но фирма Скварыгина пользуется очень дурной славой. Известно, например, что они помогают избавляться от трупов. Вот, если желаешь, их досье, - он протянул мне кассету. - Только верни потом, я не снимал копии.

- Верну. Спасибо, Феликс.

Я встал, достал конверт с деньгами.

- Здесь пять. Аванс. И - между нами, ладно? - фирма оплатит любой твой счет. Любой. Можешь не стесняться.

- Спасибо, что сказал. Где тебя можно найти?

- Вещи лежат на турбазе "Тушино-Центр".

- Ясно. Тогда связывайся сам.

- И еще, Феликс, на всякий случай... Вдруг я не приду сам и никто не придет с моим паролем - помнишь его? - то переправь информацию, которую добудешь, в наше посольство - военно-воздушному атташе. Это будет, наверное, непросто сделать...

- Вряд ли у меня возникнет желание это делать. Я играю по правилам, а в этих правилах сказано, что я только добываю информацию, а дальнейшее использование ее - не мое дело. А ты хочешь, чтобы я эти правила нарушил...

- За отдельную плату, Феликс. Ты можешь обеспечить себя, детей и внуков. Подумай.

- Я подумаю. Хорошо. Я подумаю. Но не обещаю. Ты меня понимаешь?

8.06.1991. 17 ЧАС. ТУРБАЗА "ТУШИНО-ЦЕНТР"

Валечка сидела на полу в углу, вялая, как тряпичная кукла, и смотрела куда-то мимо нас всех. Панин налил ей стакан молока, дал выпить. Валечка пила жадно, молоко текло по подбородку. Еще? Она кивнула. Панин налил еще. Во-от, протянула, наконец, Валечка, полегча-ало...

- Можно работать? - спросил я.

- Валяйте, - кивнула Валечка, - я отсюда посмотрю.

- Ну, смотри, - сказал я.

- А чего так двусмысленно? - обиделась Валечка. - У меня как в аптеке.

- Я с вас смеюсь.

- Смейся, смейся... сейчас посмотрим, как ты сам...

Грузин Тенгиз сидел на стуле, выпрямив спину и сложив на коленях руки. Кисти рук были узкие, пальцы тонкие - руки человека, видевшего лопату только в кино. На лице блуждала неопределенная улыбка, глаза смотрели ясно, только левый глаз был красноват, будто соринка попала, а из внешнего уголка к виску шел тонкий, чуть толще волоса, черный проводок; на виске проводок скрывался под квадратиком лейкопластыря. Из-под пластыря выходил провод потолще, Валечка подшила его к коже возле уха, а дальше он тянулся к пульту у меня в руке. Все было готово. Я медлил - не знаю, почему. Где-то врем? Вряд ли. Все просчитано еще дома. Все просчитано...