Скорее всего в этот бюрократический механизм вмешался кто-то сверху, и решение о моем полном излечении все-таки приняли. Медики совместили два процесса. Одновременно и лечили, и отслеживали этапы изменения, внося поправки в цифровую модель.
Все процедуры происходили в медицинской капсуле поэтапно в несколько дней.
Странно было чувствовать себя совершенно здоровым, без отдышки, без надрывного стука сердца при малейшей нагрузке, совершенно пустым с точки зрения внедренного в меня «хрома». С новой левой рукой, которая с первых минут, как я покинул медицинскую капсулу, ощущалась и функционировала так, будто всегда была на месте. Небольшой курс реабилитации пройти все же пришлось. Медицина в этом смысле не всемогущая. Чего не смогли исправить медики, так это необратимые генетические изменения и модификации, и состав костей. Все остальное качественно исправили и дали прогноз на последующее развитие.
Забирать меня из института космической медицины прибыл невзрачный чиновник социальной службы. Прибыл на казенном беспилотном флаере и сразу же взялся оформлять все документы:
— Мне сказали, молодой человек, — обратился ко мне чиновник, — что вы хорошо освоили русский язык, и переводчик мне не потребуется.
— Так и есть, — кивнул я, — разговорный язык освоил.
— Весьма похвально, — улыбнулся чиновник. — У меня есть для вас замечательная новость. Вас хотят усыновить. В таком возрасте это конечно может показаться излишним, судя по материалам вашего дела, вы совсем не беспомощный ребенок, нуждающийся в заботе и опеке, вы в праве отказаться, но я настоятельно рекомендую все же хотя бы встретиться с семьей, изъявившей желание вас приютить.
Говоря мне все это, сам чиновник казался мне немного удивленным. У меня конечно возникли подозрения что такой «неожиданный поворот судьбы» образовался не на пустом месте. Явно прослеживается бурная активность Федерации Эхо. Сами они по понятным причинам не компрометировали меня своим присутствием, избегая неудобных вопросов от официальных властей империи. На самом деле мне все равно. Сейчас будущее лежит передо мной как большой белый лист, и только от меня зависит, как я начну новую страницу своей жизни.
Над городом Белые рощи, где находился институт, шел густой и пушистый снег. Впервые вижу снег в этой жизни, навевает кучу воспоминаний и ассоциаций из прошлого, воскрешая в памяти какие-то крохотные эпизоды и искорки забытых чувств и ощущений.
Мы с чиновником прошли до большой парковки, на которой стояли примерно с десяток разных флаеров и даже машин, и быстро забрались в его казенный беспилотник.
Пока еще очень трудно привыкнуть к тому, что никто в империи Росс не пользуется нейросетями и нейрокомами. Для связи используют довольно простенький коммуникатор, а вот такие вот беспилотные транспортные средства скорее исключение из правил, потому что даже снег на парковке убирал обычный дворник, лопатой! Был у имперцев какой-то пунктик на ручном труде.
Взлетевшая над облаками машина быстро помчала нас куда-то на юго-запад. Из-за густой облачности ничего не было видно, а по данным навигатора лететь нам предстояло почти полтора часа.
Чиновник весь полет занимался документами в планшете. Пару раз с кем-то созванивался и тихо что-то докладывал. Я же просто откинулся на спинку кресла пытаясь прислушиваться к новым, после лечения физическим ощущениям.
Качественно меня отремонтировали, по полной, причем настолько, что я не сразу понял, что мой извечный «вымышленный друг», Ник, пропал навсегда. С того момента как у меня случился прорыв воспоминаний, Ник стал растворяться во мне, и вот теперь исчез полностью.
Немного задремав в полете, очнулся только в тот момент, когда флаер коснулся посадочной площадки.
Мы совершили посадку на заснеженной парковке на огороженном железным забором участке частного дома. Довольно большого и весьма респектабельного на вид. Пока торчал в институте, времени на то чтобы смотреть информационные каналы у меня практически не было. Ученые торопились использовать любой момент чтобы провести свои тесты и исследования. Мне же оставалось время только на сон и на еду. А вот уже сейчас я потихоньку стал впитывать и, наконец, осознавать окружающий меня новый мир.