Диспетчерская меня не видит. Такую пылинку как орбитальный челнок, учитывая тот факт, что у планеты есть естественный спутник, мотающийся вокруг нее в газопылевом шлейфе собственных ледяных выбросов, образуя подобие кольца вокруг планеты, то скорее всего радар в диспетчерской показывает множественные засветки, среди которых меня не заметят. Тем более, что Пан уже начал процесс торможения, и вероятность того, что нас обнаружат и вовсе стала ничтожной. Попутно сбросили три небольших спутника, которые станут мотаться на орбите позволяя мне контролировать с поверхности все происходящее на орбите и устанавливать связь. Я не хотел светить челнок, именно поэтому выбрал отдаленное место где его будет легко спрятать. Уж слишком много всякого добра в нем хранится. Регистрироваться в администрацию выбранного мной поселения явлюсь с минимальным комплектом, чтобы не привлекать внимания. Спросят, как оказался на планете, скажу, как есть, прибыл на челноке. Вот только умолчу, что челнок остался и надежно спрятан. По документам я двенадцатилетний мальчишка-пустотник, мне еще придется делать вид что плохо чувствую себя на планете с такой высокой для меня гравитацией. Но и к этому я давно готов, симулировать последствия пустотного синдрома меня учить не надо, я все это пережил на собственной шкуре. В комплекте моего снаряжения имеется дыхательный аппарат, довольно простенький экзоскелет, внешний индикатор работы кардиостимулятора, так что ни у кого не возникнет сомнения, что я, действительно не умею опыта жизни на планете. Пусть думают, что для меня подобное впервые. Я теперь другой человек, с новым именем, идентификатором и даже геномом, и прошлый я, больше никогда не появится. Провести операцию, пусть и нелегальную, по внедрению модификанта могут далеко не все, даже очень хорошо оборудованные клиники, такое доступно лишь в центральных мирах, окружающих столичную планету империи.
Челнок так и не заметили из крошечной и маломощной диспетчерской. Видать совсем бюджетный вариант, вот и реагирует только на большие объекты вроде того грузовика, что подкинул меня сюда.
Пан вывел челнок на орбиту и уже там погасил скорость до оптимальной, чтобы не свалиться на поверхность как падающая звезда. Грузовые челноки довольно крупнее, раз в пять более вместительные чем пассажирские, и гравитационная подвеска, и атмосферный двигатель у них, соответственно и мощней, и надежней. С ними такие фокусы со скоростью вряд ли прошли.
Пока медленно погружались в атмосферу планеты, день, в той точке куда мы направлялись, перевалил за полдень.
Пан уже сам анализировал поверхность выбирая место посадки и подходящую точку, чтобы организовать долгосрочную опорную базу. После активации личностной матрицы, он теперь не просто вычисляет вероятности, а проводит более глубокий анализ опираясь на базы знаний, что я ему успел скормить. Для строительства базы в моих запасах имелись три шахтерских дроида и малый корабельный реактор. Плюс, специальные насадки на манипуляторы роботизированных шахтеров, которые позволят спекать местные породы образуя из них монолит.
Наконец, челнок выдвинул опоры и коснулся поверхности в довольно широком и пустынном каньоне, на запад от, которого, начинался невысокий горный хребет. По данным геологического сканера — породы здесь магматические — очень старые. Заглушив двигатели и гравитационную подвеску, Пан принялся исполнять заложенную программу и выпустил наружу разведывательный комплекс военного образца. Несмотря на то, что планета считалась класса «Б», опасных животных растений и насекомых на ней не было. Нельзя забывать и тот факт, что еще триста лет назад планета была населена аборигенами, которые, увы, за сто лет так и не смогли адаптироваться к тем заразам, что привезли с собой пришельцы. Слишком долго они находились в изоляции, да и прибывшие колонисты с местным народом, чей уровень развития деградировал до эпохи первобытного общества, особо не церемонились и, при случае, просто уничтожали, считая их дикарями не способными принять цивилизованный образ жизни. В материалах по планете указывалось что массовая гибель аборигенов очень долгое время не вызывала беспокойства, а когда к делу подключились всякие правозащитники, то было уже поздно, последние туземцы постепенно вымирали в закрытых резервациях, так и не сумев найти общий язык с пришельцами.