Что-то меня на какую-то романтику потянуло. Не иначе как переходный возраст сказывается. Это по новым документам мне двенадцать, на самом же деле пятнадцать. При первой же возможности проведу сеанс гормональной стабилизации. Если, вообще, появится такая возможность.
Надо бы еще подумать над тем, чем стану заниматься. Назначенное мне органами опеки пособие в десять тысяч, это просто подачка, на которую особо и не развернешься, так что без подработки мне никак нельзя. Работать в сети не получится. Это не центральные миры, где связь недорогая и всегда доступная. Сеанс гиперсвязи из этого захолустья обойдется в кругленькую сумму. Так что серфить по сети и охотиться на мелкую рыбешку, сшибая разовые заказы на кодинг, уже не выйдет. А значит, придется искать варианты, которых по моим предварительным оценкам, будет не очень-то и много.
За три дня я расставил все ретрансляторы, которые запланировал, проверил настройки и работу систем связи. На всех направлениях связь была устойчивой, и Пан меня великолепно слышал. У нейрокомов очень маленький диапазон, поэтому без ретрансляторов связаться с моим помощником не получилось бы.
В начале четвертого дня с начала моего путешествия, я неспешно отправился в сторону поселка, где планировал подтвердить факт прибытия на планету и оформить документы. Так-то все этапы моей регистрации уже пройдены, осталось на месте получить паспорт колониста, в дополнение к гражданскому. К слову, у некоторых колонистов гражданского паспорта не имелось, или имелся, но какого-либо другого государства.
По моим данным, поселок находился на окраине пустоши в двухсот восьмидесяти километрах от моей опорной базы. Примерно, через полторы сотни километров начиналось редколесье. Местная растительность имела некоторые особенности. Деревья были просто огромными. В среднем метров десять диаметром у основания и в высоту больше сотни. Стволы гладкие и ровные. Пышная крона как большой зонтик только на самом верху. Рядом стоящие деревья образовывали своими кронами полупрозрачные арки, превращая такие участки леса в подобие каких-то рукотворных архитектурных изысков. В подлеске этих фантастических растений лежали только мелкие ветки и опавшие листья, и больше никакой растительности. Встречались и упавшие исполины, но судя по всему древесина этих гигантов настолько прочная и устойчивая к гниению, что в иных местах образовывались целые завалы.
Как выяснилось позже, эта древесина еще и не горит. Вот почему мне не удалось найти ни одного следа от пожара.
Эта странная полоса леса из подпирающих небо деревьев, тянулась еще примерно пятьдесят километров, постепенно переходя в холмистую местность, на которой стоял уже вроде как самый обычный лес, и даже некоторые породы деревьев в этом лесу мне казались знакомыми. Скорее даже очень похожими на те, что росли на побережье возле моего дома на Плиму.
Чуть дальше я уже отчетливо мог видеть следы активной человеческой деятельности. Здесь уже тянулись довольно длинные и широкие просеки, лежали штабеля срубленных и обработанных стволов. Заметна какая-то специализированная техника, а главное указатели вдоль наезженной грунтовой дороги.
Поселок назывался Таут, и расположился в довольно живописной долине окруженный со всех сторон пологими, поросшими густым лесом, холмами. На окраине поселка, на большом пастбище, паслись какие-то домашние животные, осеняя встречных-поперечных резким запахом навоза, что валялся на огороженной территории пастбища, буквально повсюду.
От этого предместья, начиналась уже бетонная дорога, которую почти не было видно под слоями грязи нанесенной на покрытие, видимо, из полей и леса. По обе стороны от дороги стояли типовые модульные строения. У кого-то в полном комплекте, у кого-то только центральный модуль. Дома огорожены примитивными столбами с натянутой между ними проволочной сеткой. Во дворах домов и на приусадебных участках копошились люди, которые бросали все свои дела с интересом наблюдая за незнакомцем появившемся в их захолустье на новеньком глайдере.