— Тот, кто смотрит в бездну космоса, уже сумасшедший, — попытался отшутиться я.
— Почему? — наивно удивившись, продолжила девчонка.
— На космических кораблях и станциях нет иллюминаторов или обзорных сфер, посмотреть на космос получится только через оптические датчики. Единственная возможность взглянуть на космос своими глазами, это выйти на обшивку в пустотном скафандре. Но во время таких выходов следует очень торопиться, рассчитывая каждое движение. В противном случае, если станешь зевать и пялиться куда попало, хватанешь лишней радиации. Вот поэтому любой, кто долго смотрит в бездну космоса, по определению сумасшедший.
— Ты, наверное, очень много знаешь про корабли и космические станции? — предположила вторая девушка по имени Ена. У этой волосы были с медным отливом, а на лице целая россыпь мелких пигментных пятен.
— Знания — ключ к выживанию. Чем больше ты успеваешь узнать и понять, тем выше шанс выжить в сложной ситуации.
— А вот, Рик, говорит, что хотел бы стать пилотом космического корабля, а сам терпеть не может учиться, — заметила Ена.
— Я люблю учиться, — возразил Рик. — Просто некоторые темы какие-то очень замороченные, запутанные, особенно математика и химия.
— А где вы учитесь? — спросил уже я.
— У нас в городе есть образовательный центр и мы ходим туда по вечерам. Там есть четыре капсулы виртуального обучения, как раз на нас четверых, второй и восьмой день декады наши, дают по три часа на обучение. — Ответил уже Эрд, тот молчаливый крепыш, который выглядел самым зрелым в этой компании.
— Насколько я знаю, для того чтобы стать пилотом, требуется минимальный показатель интеллекта в сто единиц и особая способность, которая имеется не у всех. Это умение разделять потоки сознания, — выдал я маленькую толику минимальных требований к пилотам.
— А это как⁈ — удивился Рик, видимо впервые слыша такое условие.
— Ну это примерно, как решать математические примеры письменно, при этом устно отвечать на вопросы по химии, и одновременно с этим бежать по полосе препятствий.
— Что, правда так⁈ — еще больше удивился Рик. — А ты так умеешь?
— Такие как я, стопроцентные пустотники, все это умеют. Вот я сейчас разговариваю с вами, отслеживаю карту местности внося поправки в навигатор, в нейрокоме идет обучение базы техника второго уровня, обновляется лента новостей, а еще я веду глайдер. Но на меня, в таких вопросах, лучше не равняться.
— Но ты, вроде, такой же, как и мы? — удивленно отметил Рик.
— С точки зрения биологии, я мутант, и нахождение на планете для меня сущая пытка. Но я должен перетерпеть это и адаптироваться, чтобы хоть как-то быть похожим на обычного человека. Первые две декады, я даже самостоятельно встать на ноги не мог, почти сразу терял сознание, а кардиостимулятор зашкаливал.
— Вот ведь как жестко, — проникся Рик. — А я слышал от стариков, что в объеме можно хорошо заработать, и не в колониальной валюте, которая там никому не нужна, а в имперских кредитах.
— Боюсь тебя разочаровать Рик. Я совсем недавно в местной лавке купил продуктов с расчетом на декаду и заплатил всего четыре кредита. На космической станции самый дешевый белковый батончик, которого хватит на три часа, чтобы приглушить голод, стоит десять кредитов. А еще нужно платить за воздух, за тепло, за бытовую воду, за питьевую. Это здесь, на планете все это бесплатно.
— Я никогда даже не задумывалась, что в космосе все устроено так сложно, — присоединилась к беседе Сая. — В виртуальных фильмах рассказывали, что в космосе полно воды, правда в виде льда. А реакторы космических станций настолько мощные, что порой им энергию девать некуда.
— Не энергию, а тепло, — пояснил я. — Хотя и его можно превратить в энергию. Тут пропорциональная зависимость. Энергии как раз и не хватает. Но чем сильней разогнан реактор, тем больше тепла он выделяет, и скорость отвода этого тепла не может увеличиваться бесконечно. Надо соблюдать баланс. Превышение тепла, повлияет на расширение металлов, образуются зазоры, нарушится целостность, и в конечном итоге аварийная остановка.
— А если использовать лед из космоса, чтобы охлаждать реактор? — наивно предложил Рик.
— Получится вода, которая, почти сразу превратится в радиоактивный пар, и куда его девать?