***
Что же было потом? Вроде я бежал. Прочь от черного Бога, левиафана и его вечного слуги - Петра. Прочь от карлика, которого я наконец-то узнал. Назад, вверх по лестнице, по улице, минуя кровавые дома. На мост, в туман.
Четко помню, что очнулся на Университетской набережной. Сидел у воды и держал в руках окровавленный пакет с книгами, а возле моих ног на волнах качалось обезображенное тело Катьки.
Первым меня обнаружил дворник. Он вызвал полицию и скорую. Сперва меня отвезли в больницу, где обработали раны. Тогда, я еще пытался всем рассказать правду: про город, про Петра и черного Бога. Меня не слушали. Ну, конечно! Тело Катьки выловили и обследовали. Но так и не поняли, чем ее убили. Меня допрашивали, даже били, но так и не услышали того, что хотели - признания в убийстве. Полиция нашла мои отпечатки на испачканном кровью пакете, но без оружия они не смогли доказать вину. Зато какая-то комиссия признала меня поехавшим и поместила в психушку.
Тетя навестила меня только один раз. Я попытался все рассказать, но увидел только ужас в ее глазах. Она не поверила в Иной город, не поверила в черного Бога, зато поверила, что я пошел по стопам отца. Что я, как и он вдруг сошел с ума и убил человека, которого любил. Она ушла и больше мы никогда не встречались.
Каждый день меня кормят таблетками, а на ночь делают укол. Сперва я сопротивлялся, старался не глотать, обманывал врачей, притворялся, но со временем смирился и даже просил увеличить дозу.
Все случается не каждую ночь, а лишь тогда, когда на небо восходит полная бледная луна. Я вижу себя стоящим на берегу возле измученного императора. По бокам, замерев в ожидании, сидят два сфинкса, а прямо подо мной медленно шагает длинная вереница испуганных душ, исчезающих в пасти чудовища. Уродец позади меня хохочет. Горбун, которого город сделал своим слугой. Показал свое нутро и забрал к себе. Карлик уже не помнит кем был когда-то. Как впервые попал за пределы тумана, как пытался спасти свою любовь и как бежал, оставив маленького сына на попечение тети.
Я с криком просыпаюсь. А затем вою и рыдаю, зарывшись лицом в подушку. О свет, разгоняющий тьму, если ты есть, спаси мою бедную душу! Убереги от скрывающегося зла, от шепчущих голосов и теней, вылезающих из-под камней при наступлении ночи! Я молю о прощении, о забвении и об очищении души. Я молю тебя избавить меня от страха перед концом. Молю о том, чтобы город не потребовал нового слугу. Молю, чтобы я не сменил отца и не превратился в уродца-горбуна, который кормит морского левиафана потерянными душами, в угоду всевидящему и вечно жаждущему смерти, черному Богу.