«Преступное наказание – преступная ласка»
Всё, что он делал с ней, было истинным преступлением. С приближением целостного и неумолимого оргазма, чувство вины утопило Элену в собственных горьких слезах, но остановиться она уже не могла.
– Ты готова, – прошептал он и резко поднявшись, закинул её худые белые ноги себе на бедра. Элена ойкнула и сразу ощутила, как Платон резко и жёстко вошел в неё, заполнив до самых краёв.
– О Боже… Ты такая узкая… – простонал Иной и нарочито медленно задвигался в ней.
– Святые небеса… – простонала Элена, понимая, что если она сейчас не ответит ему в такт, то её просто разорвёт от перенапряжения.
Гонимая инстинктами, она медленно поддалась к Платону вперёд и обняла его за плечи. Мужчина застонал, ободряя её неуверенную инициативу. Схватившись за его крепкие руки Элена начала подпрыгивать и негромко постанывать. Медленные движения и методичный ритм, смешавшийся с убаюкивающим покачиванием судна на волнах, приблизил их к совершенному безумию.
– Давай, милая, – прошептал он, покусывая её право ухо и щекотя его языком.
Его мощные толчки усилились, он вдруг взревел, как зверь и испустил в неё всю свою мужскую мощь. Едва его семя проникло в неё, что-то внутри Элены перемкнуло, и она взорвалась двенадцатью радужных оттенков, превращаясь в ослепительный маяк, распространяя свой свет на много миль вокруг. Глаза её вдруг ослепли, а дрожащее в конвульсиях тело осталось на несколько минут полностью бесчувственным. Обессиленная, она сползла к мужчине на колени, по которым тонкой струйкой стекали их перемешанные соки.
– Господи… – прошептал он, едва справляясь с дыханием.
В голове Платона не укладывалось, как это неопытная женщина может быть причиной его сильнейшего за всю жизнь оргазма. Как эти несколько минут, на которые он впопыхах растянул весь их интимный акт, могли так сильно повлиять на его отношение к этой юной бестии. Мужчина выглядел растерянным и обескураженным. Неведомые мысли пугали его. Девушка тяжело дышала, сидя у него на коленях. Он осторожно приподнял её подбородок и заглянул в уставшие измученные глаза. Они светились нежным серебряным теплом, который с космической быстротой достигнул своей цели. Едва она сфокусировала свой взор на созвездии чёрных глаз, сердце Платона не выдержало и с грохотом тяжелого булыжника свалилось в район её оголённых ног.
– Вот, дерьмо, – выругался он и отстранил девушку от себя, – Одевайся, – твердо сказал он, подымаясь с колен и натягивая на себя тёплые штаны.
Элена открыв рот, следила за его резкими торопливыми движениями.
– Что теперь будет со мной? – спросила она, постепенно возвращаясь в реальность.
Платон ничего не ответил, отвернувшись в противоположную от себя сторону. Он просто стоял и смотрел в одинокое круглое окно кубрика за которым плескалось синее море. Мысли в его голове заполнили каждую клетку и как ядовитые пчелы, жалили мозг.
Он не знал. Он просто не знал, что ей ответить.
Воспользовавшись его отчуждением, Элена наспех оделась в помятые вещи и поднявшись с пола, схватила его тёплую аляску.
– Возьмите, – тихо сказала она.
Ей было стыдно смотреть ему в глаза, поэтому она не глядя положила куртку на стоявший рядом деревянный стул. Платон машинально подхватил её и надел на свой массивный торс. Одежда, как литая, аккуратно села на нём, почти так же, как еще пару минут назад на нём сидела сама Элена.
– Оставайся здесь, – холодно бросил он и вышел из кухонного помещения.
Элена стыдливо закрыла лицо руками и аккуратно присела на табуретку. Теплоход уныло раскачивало на волнах, желудок девушки прилип к рёбрам, а чувство тошноты постепенно усиливалось. Не сдержавшись, она подскочила с места и подбежав к раковине, вырвала в неё остатки скудной не переваренной еды. Её тошнило не от морской болезни, а от воспоминаний пятиминутной давности. Девушке было плохо от мысли, что даже находясь в такой унизительной ситуации, она полностью растворилась в незнакомце и так запросто позволила ему проникнуть не только в свои трусики, но и в свою душу…
В соседней каюте светловолосый неандерталец европейского типа, высокий и статный, с мускулистым эффектным телосложением, методично и глухо постанывая, насиловал перекинутую через коричневое кресло Настасью. Он двигался в ней жестко и больно, прекрасно сознавая, что наверняка, девушка не испытывает такого же наслаждения, как и он. Настасья громко вскрикивала и снова затихала, потом снова вскрикивала, заставляя его максимально усиливать свой темп. Демьян хотел, чтобы эта маленькая шлюшка вообще не переставала кричать, извивалась и таяла под ним, как кусок замороженной говядины. Настасья громко хлюпала своими соками, распаляя его затуманенную страстью фантазию. Не сбавляя резких глубоких толчков, мужчина планировал закинуть её ноги себе на плечи и выпить всю влагу из этого молодого податливого тела.