Феона вздрогнула, будто её ударили, и сразу опустила глаза.
– Ты первая лишишься работы и всего, что имеешь. Я тебя на это место посадила, я же отправлю тебя обратно, в самые низы Конфедерации. Ты все поняла, Феона?
Та послушно кивнула и поднялась с колен.
– Вот и умница, – кивнула Рижская, – А теперь вызови мне Генриетту, я хочу обратно в свой кабинет. У меня дико разболелась голова. И…
Элена обернулась и исподлобья взглянула на Феону.
– Спасибо… Спасибо тебе. Ты можешь воспользоваться любыми необходимыми ресурсами. Собери армию, чёрт возьми. Но найди, слышишь, найди мне его! В нём… в нём смысл… Смысл… – прохрипела президент и поднявшись с кресла, быстро выскочила из шатра, оставив после себя пролитый на столе кофе и сладкий запах изысканных духов.
Феона осталась стоять на месте, безвольно раскинув руки в разные стороны. Конечно, она не жалела, что рассказала обо всем Элене, но что будет, если этот Иной уже мёртв? Что тогда ждёт Конфедерацию и всех оставшихся представителей мужского пола в её стране? Как бы ненароком госпожа Президент не впала в бешенство и не уничтожила всю многолетнюю систему их существования, возможно, она просто ликвидирует проект «Зоны-Н», а то и вообще предаст Иных гибели. На что способна мать, лишённая собственного дитя? На что способна женщина, прожившая добрую половину своей жизни в горестных воспоминаниях об утерянном ребёнке? На что вообще, способен человек, которого лишили надежды…смысла…человек, которому на стыке сытых лет уже нечего терять…
Феона вздрогнула от собственных мыслей и достав мобил-ком, быстро связалась с генеральным штабом военной базы Северо-Восточного региона.
– Это Юрская, – вяло бросила она в трубку, – Соберите мне экстренное совещание через два часа. Я хочу, чтобы все руководители вашего штаба присутствовали на нём.
– Да, госпожа, – услышала она в ответ, – Что-нибудь еще?
– Да. Сделайте мне большую чашку кофе с коньяком…
В трубке на секунду замешкались.
– Будет исполнено Госпожа.
Юрская кивнула и отключилась. День предстоял быть очень и очень тяжелым.
Яркий свет больно ослеплял Лизу. Девушка зажмурилась от полуденного солнца, дробившего зимний холод и посильнее закутавшись в тёплое пальто из искусственного меха, сделала несколько шагов вдоль по проезжей части. Каждое движение давалось ей мучительно тяжело, в горле першило, а от передозировки успокоительных, дико кружилась голова. С тех пор, как Ангелина сбежала сИным, прошло много месяцев. Всё это время Лиза не жила, а выживала в собственном мире фантазийных образов. Каждую секунду ей казалось, что дверь их дома откроется и на пороге появится человек, которого она любила всю свою осознанную жизнь, чьё здоровье и благополучие было для Лизы важнее, чем собственные нерешенные проблемы. В Ангелине она видела будущее, настоящее, и не было ничего важнее этой трепетной нежности, которую она охраняла, словно главное сокровище галактики. Как же она ненавидела Алекса, как она ненавидела весь этот мир, неправильный и жестокий, лишённый всякого смысла бытия. Что толку от этой жизни, когда всё в ней перевернуто вверх тормашками?
Проезжающие мимо Лизы дорогие машины элитного района, громко сигналили полураздетой девушке с разметавшимися от ветра белыми волосами. Сбежав из клиники для душевнобольных, она даже не потрудилась нормально одеться. Ноги Лизы были обнажены до колен и обуты в старую чужую обувь. Под коротким пальто, лишь тонкая сорочка. Несколько дней назад, перед самым побегом, Лизавета твердо решила сделать то, что уже давно крутилось в её голове.
План.
Пока она его не реализует, её душа никогда не успокоится. Приняв решение, Лиза стала прятать транквилизирующие таблетки, которые предлагали выпить ей медсестры, в неглубокую дырку матраса. Спустя время, девушка узнала, что обход в клинике совершается строго по часам и единственным длительным перерывом был послеобеденный сон пациентов. Клиника была государственная, плохо финансируемая, зарплаты здесь были бюджетные, а отношение персонала к работе было равнозначно их заработку. Лизавета без труда выбралась из плохо охраняемого здания и её отсутствия первые несколько часов даже никто не заметил. К тому времени, как персонал поднял тревогу, девушка была уже очень далеко.
– Алё? – дрожащими пальцами сжала она мобилком, случайной прохожей.
Какая-то немолодая дамочка позволила ей позвонить и теперь с неприязнью оглядывала встречную сумасшедшую с ног до головы, будто жалея о своём безрассудном поступке.
– Алё, это Светлана Лунная? Здравствуйте.