– Нет, – замотала она головой, раскидывая по мягкой подушке свои мокрые непослушные волосы, – Это дочь. Я чувствую её всем сердцем!
– Молчи, женщина! – взвыл он, как побитый щенок и обхватил голову руками, – Ты бредишь…
Софья испуганно отступила назад. Стоявшая рядом помощница, молодая женщина с равнодушным каменным лицом, положила на лоб Настасьи влажную повязку.
– Убери! – крикнула ей измученная схватками девушка и попыталась сбросить с себя мокрую ткань. Феона послушно взглянула на Демьяна и тот коротко кивнул. Помощница тут же убрала мокрую ткань.
– Раскрытие матки всего три сантиметра, – услышал он мрачный голос Софьи,– Ей маяться не меньше семи часов. Без медикаментов, она может не выдержать.
– Что мы можем сделать? – испуганно спросил Демьян.
– Не знаю. Ничего, – пожала та плечами.
– Бог поможет нам… – пробормотал Демьян и с готовностью поднялся со своего места, – Я помогу тебе, женщина. Я сам приму твоё дитя.
– Даже не лезь туда, – зашипела она, брызгая слюной.
Глаза Настасьи раскраснелись, капилляры полопались, она выглядела и чувствовала себя, как никогда плохо. Хуже будет, если отец её ребенка посмеет дотронуться до неё в такой святой момент.
– Я знаю, что делаю, – кивнул Демьян, – Я не впервые принимаю роды.
– Ты что, долбанный доктор? Может у тебя и диплом есть?! – закричала она ему в лицо, – Дай мне обезболивающего и вали отсюда!
– У нас его нет.
– Чёртовы дикари! Найди мне это грёбанное обезболивающее, придурок! Это лучшее, что ты можешь сейчас сделать!
Демьян ничего не ответил, ледяными руками, он обхватил длинные ноги своей самки и не говоря ни слова, раздвинул их.
– Ублюдок!!! – закричала она, что есть мочи.
Демьян прикоснулся к её просторной рубахе пропитанной розовыми отхожими водами и оголил девушку до пояса. Глаза Феоны расширились от ужаса. Стоявшая рядом Софья испуганно приложила руку к дрожащим губам.
– Что вы собираетесь делать, Господин? – запинающимся голосом спросила она.
– Я собираюсь достать из неё своего сына, – ледяным тоном ответил Иной и вытащив из кармана острый перочинный нож, ловким движением бросил его одной из женщин.
– Прокали на огне! Кипятить нет времени!
– Что ты творишь? – пролепетала Настасья, рефлекторно закрывая огромный живот руками.
– Прости, но иногда нам приходится делать то, что вразрез идет со всем человеческим. Сейчас тебе придется потерпеть. Будет намного больнее, чем сейчас. Но я уверен, ты справишься.
– Не надо, Господин! Она скончается от потери крови! Не делайте этого! – схватила его за ворот рубашки Софья.
– Не трогай меня, – отмахнулся Иной и вытер тыльной стороной ладони, выступившую над губой испарину, – Лучше помогите мне. Я проделывал это с коровами и кобылами, значит смогу и сейчас.
– Но ведь она не животное! – взмолилась Софья.
– Теперь да, – согласно кивнул он, натягивая жесткие тросы Настасье на руки и крепко привязывая ее к кровати, – Теперь она человек.
– Сволочь! – бесновалась Настасья в мученической агонии, пытаясь пошевелиться.
Она понимала, что операции не избежать. Потоки слёз бурными реками хлынули из её раскрасневшихся усталых глаз. Дикая боль не просто парализовала тело, Настасье казалось, что ещё минута, и она умрёт, так и не произведя на свет своё бедное дитя.
– Если я выживу, я убью тебя….! – в последний раз произнесла она и потеряла сознание.
– Быстрее неси нож, у нас мало времени! – закричал Иной.
Феона вздрогнула и тут же вылетела из помещения, готовая исполнить его приказ. Минуты казалось, тянуться бесконечно. Демьян напряжённо смотрел на бесчувственное лицо своей пленницы. В нём боролись смешанные чувства, сердце стучало, как проклятое, руки дрожали. Вглядываясь в очертания сдувшегося живота Настасьи, Иной вдруг отчетливо различил под его кожей, оформившую ножку своего не рождённого ребенка. Не отдавая отчета собственным действиям, Демьян невольно прикоснулся к ней… Маленькая ножка тут же дернулась и скрылась в глубинах материнского естества. Мужчина испуганно заморгал и испустил восторженный вздох. Его трясло от страха и благоговения. Он не сдержался и закрыл рукой собственное лицо. Горячие слёзы большими каплями падали на голые ноги Настасьи и стекали по её пальцам прозрачными линиями. Демьян дрожал, как маленький несмышленый ребенок. К тому моменту, когда Феона подала ему раскаленный на огне острый нож, мужчина всё еще не мог прийти в себя.
– Соберитесь, господин! – крикнула она ему, – Мне нужно уйти к другой роженице, она находится в соседнем бараке.