– Чип он взял по твоей воле, – Коста не спрашивал, Коста утверждал.
– Разумеется, – не стал отрицать немец. – Вполне возможно, на этом чипе есть важная информация.
– Мне не нравится твой избранник.
– Он и не обязан тебе нравиться.
– Он уже подгнивший изнутри. Будет хуже Братства.
– Это тебе сейчас так кажется. Посмотрим, каким он станет через год-другой, когда я с ним как следует поработаю.
– Посмотрим. Если Кейтаро-дону одобрит.
– Если Кейтаро-дону хотя бы появится – тогда и будем думать, одобрит он или нет! – раздосадовано бросил бывший Повелитель.
Коста пожал плечами и направился к выходу из парка.
Все же странно они смотрелись – старомодно одетый, но все же похожий на человека Теодор и обнаженный по пояс крылатый демон возмездия.
Они уходили, а за их спинами уже суетились люди, не обращающие никакого внимания на посторонних, выла сирена на крыше полицейского флаера, в стороне врач поил бледного Олега успокоительной микстурой. А в бурой грязи, смешавшейся с кровью, остывало тело хорошего парня Кирилла Бекасова, который хотел сделать этот дерьмовый мир хотя бы чуточку менее дерьмовым. Но он посмел докопаться до правды, а таких в живых не оставляют. Теперь хороший парень был мертв, и на это всем было пока что наплевать.
Всем, кроме вздрогнувшего от неожиданного сердечного спазма первокурсника с факультета психологии, который тоже хотел сделать мир лучше и докопаться до правды. Вот только шансов у него было совсем немногим больше, чем у мертвеца. Потому что кое-что Теодор все же успел считать из памяти Велеса.
Эпилог
– И кто же из них вы? – во взгляде Командора читалась некая странная, почти неуловимая, светлая, но одновременно щемящая и будоражащая душу грусть. – Стас или Олег? Или оба вместе?
– Не притворяйтесь, что не поняли, – не менее грустно посмотрел на него седой. – А вместе? Любопытный вариант…
– В общем-то, понял. Но некие сомнения все же присутствуют. Хочу узнать вашу историю полностью, пока что вы рассказали недостаточно. Мне, кстати, очень жаль Кирилла. Мальчик был гением, сумел понять многое…
– Слишком рано понял. Это его и погубило.
– Видимо так, – не сдержал вздоха Илар. – Что ж, вернемся к нашим баранам. История странная и почти непонятная. Тем более неясно, кто такие Теодор, Кейтаро-дону и Коста. Точнее, личность Косты сомнений не вызывает, Константин, о котором вы упоминали, но как он стал тем, кем стал? Кто обладает силой настолько изменить человеческую сущность, кроме великих магов, которых на вашей планете просто нет – это я выяснил в первую очередь.
– Я ведь не закончил… – несколько странно усмехнулся собеседник. – Это еще только начало.
– Естественно, – Командор устало потер рукой лоб. – Но я хочу четко понять, как вы смогли достичь недостижимого. Пока предпосылок для этого я из вашего рассказа не вижу, при всем желании. Да, несколько групп молодежи, желающей странного. Но сколько таких групп существовало в разных мирах! И ни одна не достигла успеха. А если достигала, то изменялась и становилась своей противоположностью. Размышления Кирилла хорошо это иллюстрируют. Он был полностью прав.
– Прав, – согласился седой, продолжая так же странно усмехаться. – Путь был тяжел и страшен, он имел свою цену.
– Кое-кому пришлось заплатить душой… – наклонил голову Илар. – Обычное дело. Помните? "И отдаст душу за други своя…"
– Именно так, – он медленно встал. – И иначе не бывает, сами знаете.
– Кстати, вы ведь меня узнали, – наклонил голову вбок Командор. – Откуда? Да и Стас, судя по вашему рассказу, знал о нашем ордене и строил свой с учетом наших идей. О какой синей книге идет речь?
– Вы не знаете?! – откровенно изумился седой.
Он некоторое время растерянно смотрел на Илара, затем рывком бросился к стальной дверце сейфа в стене. Открыл, достал оттуда некую довольно увесистую книгу, судя по виду, очень старую.
– В наше время все книги Серебряного Ветра многократно переизданы, – сказал седой, протягивая Командору синий томик с едва угадываемым изображением усталого человека и дракона на обложке. – Но это… Это тот самый экземпляр, о котором я говорил. Восстановленный, естественно.
Илар принял томик, раскрыл и прочел начало. Текст оказался настолько перенасыщен эмообразами, что он буквально провалился туда. Пальцы перелистывали страницу за страницу, очень бережно, чтобы не повредить древнюю книгу. Однако очень быстро. Он не видел окружающего, он сейчас был там и тогда. Снова! Снова он переживал все то, что случилось много лет назад. Ни слова неправды! Точнее, ни образа – слова тут были побочны и не слишком важны, они всего лишь несли некую небольшую часть смысла, не передавая его и на треть.