Что будет происходить дальше, знал только господин N, который предусмотрительно решил никого не посвящать в составленные в темном кабинете министериума планы. Нужно было сделать все правильно, тогда многое изменится не только в жизни руководителя или министра, но и в жизни всего человечества. Единственное, что не давало покоя господину N, — причины, по которым вся информация об экспедиции была забыта на дальней полке архива. Доступны были только общие данные, в которых ни слова не было о расчетах, подготовке и финансировании полета. Подобные факты невозможно потерять в истории за поворотом событий, такая потеря сравнима только с утратой части генома в границах одного поколения. Господин N был уверен, что потеря произошла неслучайно.
Но все по порядку. Таймер закончил отсчет времени, зашумели динамики, и пошел ответ:
«Что ж, раз отчет окончен, то стоит, наверное, поднять неприятную тему. Буду честен, но столь долгое молчание в эфире вызывает много вопросов и страхов. Позвольте узнать, господин N. Я так понимаю, что произошло нечто непредвиденное, раз я разговариваю с вами, а не с ведущим научным руководителем экспедиции. Я готов услышать всю правду».
Динамики замолчали, и звуки снова исчезли. Никто не мог представить себе всей ноши, которая легла на плечи господина N, который всем весом опирался руками о приборную панель мостика и смотрел вниз. Но еще ужаснее было осознать тот шок, испытываемый неизвестным астронавтом, который по стечению фатальных обстоятельств возвращается из великой экспедиции пришельцем на родную планету.
Запустив руки в свои густые волосы, господин N зачесал их назад, тяжело вздохнул и уставился на кнопку записи сообщения. Выражение его лица было новым для сотрудников центра — уставшие, некогда скучавшие глаза словно горели ярким пламенем. Нажатием кнопки записи N будет вершить историю.
Щелчок.
— Я не сомневаюсь в вашей психологической стойкости. Но, мистер Эббот, вы должны понять, что найти подходящие слова для подобной новости чрезвычайно трудно. Тем более, найти способ подвести к сути плавно. — Господин N замолчал, собираясь с мыслями. Его голос, полный сожаления и сострадания к астронавту, был полной противоположностью огню в его глазах. — Поэтому я, пожалуй, не буду ходить вокруг да около.
Весь центр ждал, затаив дыхание, когда руководитель скажет всю правду Брайану.
— При начальных расчетах соотношения времени на Земле и на экзопланете, которую вы исследовали, произошла ошибка. Не буду вам лгать — для нас вы провели в Разломе не пятнадцать лет, а почти сто. Сказать, что за это время очень многое поменялось, значит не сказать ничего. — N набрал темп, его было уже не остановить. — Человечество потрясло несколько катастроф: в том числе крупномасштабная война, серия природных катаклизмов и практическое истощение редких, но крайне необходимых для передовых технологий ресурсов. Вы должны понять, состояние родной планеты сильно отличается от того, что вы помните — все жители Земли находятся в глобальной депрессии и стагнации уже около тридцати лет, а мир на волоске от падения в пучину хаоса.
Господин N остановился и оглядел своих сотрудников, на лицах которых отпечатались последствия тяжелых для человечества времен. Он вздохнул, как положено по всем правилам натуральной сценической игры, и снова наклонился к микрофону.
— Так что вы застали родину не в лучшем виде. А космическую отрасль — тем более. Очень надеюсь услышать от вас скорый ответ.
N отпустил кнопку записи и снова принял позу ожидания, опустив голову вниз. Он чувствовал на себе непонимающие взгляды сотрудников центра, полные переживания за состояние астронавта. Их сомнения были ясны, да и руководитель думал о правильности своих действий. Ведь если Брайан не выдержит тяжелого положения вещей, то, скорее всего, план пойдет псу под хвост. Дальнейшие действия центра примут очень неприятный характер, а этого господин N крайне хотел бы избежать в своей карьере. До этого дня он не совершал морально сомнительных поступков. Но, тем не менее, он был всецело готов прибегнуть к многообещающему плану.
Молчание в эфире затянулось на целый час, и ничто не было в силах ослабить повисшее в воздухе напряжение. Все это время N был неподвижен, его руки уже начали изрядно затекать, — но таймер обработки входящего сигнала вдруг сработал. Он показывал всего лишь десять секунд, что могло означать только короткий ответ. Экран показал четыре нуля, и снова зашипели динамики. После короткой паузы крепящийся изо всех сил голос спросил: "Что от меня требуется теперь делать?". Запись резко оборвалась.