Караван шел на большой скорости, стараясь нигде не задерживаться. Те кто ехал в нем, хорошо понимали, что Албания и Косово – это разные страны, и у каждой свой кусок, и никому не понравится, что у тебя соседи по ночам разъезжают. Чужие проблемы – это чужие проблемы, и потому важно проехать быстро пока местные не опомнились.
Но трасса на Сребреницу была перекрыта и поверх полицейских машин с мигалками – утесом высился бронетранспортер международных сил стабилизации, а с прожектором, который освещал дорогу – была спарена автоматическая пушка.
Конвой остановился. Один из джипов поехал вперед и остановился рядом с офицером сил самообороны, этническим албанцем на службе в силах стабилизации.
Поползло вниз стекло…
– Дай мне проехать
Офицер покачал головой
– Я стою здесь, чтобы ты не проехал, разве ты не видишь?
– Дай мне проехать – упрямо повторил глава клана Леши
– Ты не проедешь. И никто не проедет.
Глава клана Леши, не выходят из машины осмотрелся. Было темно – но белое в темноте хорошо видно. Как вон тот белый джип на обочине
– Кто отдал приказ.
– Мое начальство.
– Которое?
…
– То, что сидит в джипе?
– Начальство – оно и есть начальство
Глава клана Леши посмотрел на военного, потом достал телефон. Набрал номер, который помнил наизусть
– Дэвид? Алло, Дэвид?
…
– Это ты сидишь в белой машине на обочине и не даешь мне проехать?
– Ночью люди должны спать, уважаемый Али. Поворачивай назад.
– Я не могу спать. Сербы похитили моего сына, я должен ответить.
– Ты не должен отвечать. За него ответим мы.
– Это не по Кануну.
– Зато по закону.
– Для меня закон – Канун.
– Скажи, уважаемый Али, а кто ответит за рабов, которых ты держишь? За наркотики, которыми ты торгуешь
– Я не торгую.
– Если я скажу, ты будешь торговать
…
– Не пытай судьбу Али, она не на твоей стороне. Интересы нации выше твоих личных. Мы сами разберемся, а сейчас – уезжай.
– Сербов на свете много.
– Как и полицейских, Али. Схватишь серба, любого – и полицейские всего мира будут мечтать схватить тебя.
…
– Смирись, Али. И поезжай домой
Али с трудом проглотил гнев
– Ты пожалеешь о том, что сделал. Отныне нет дружбы
– Она есть. Пока есть доллары, есть и дружба. Или ты хочешь жить и не иметь доллары?
19 мая 2022 года. Белград, Сербия. День девятый
День начинался с гари покрышек, с криков за окном, с кислого привкуса во рту и ощущения совершенной непоправимой ошибки.
Короче, плохо он начинался…
Утром – меня разбудил Лука, он прорвался через кордон протестующих у министерства. Здесь было не так плохо как вчера, основной митинг переместился к «Центральному затвору» – главной сербской тюрьме, тоже еще времен Тито. Собравшиеся там люди – жаждали не правосудия, а мести…
– Пан полковник…
Я пошевелился… потом посмотрел на часы. Все тело затекло…
– Черт… девять уже…
– Я кофе сварю
– Меня от кофе вырвет…
Потянулся, чувствуя в теле какую-то тяжелую, ноющую пустоту. Не заболеть бы… не мальчик все-таки
– Я слышал, вы Спиро арестовали.
– Я его не арестовал.
…
– Я его забрал у Василия. Угрожая ему пистолетом.
Лука поцокал языком
– Это плохо. С такими, как Василий лучше не связываться.
– Это так надо. Полицейский должен всегда оставаться полицейским. Ты футболиста того нашел? Ну что оскорбил Михайловича?
– Нет пока.
– Поехали вместе искать.
– Только кофе выпью. Вы не будете?
Я прислушался к себе
– Нет.
…
В машине – разговор продолжился
– Что Спиро? Признался?
– Нет. Сказал, что просто трахнуть кого-то хотел.
– Ну да, еще бы он признался…
– Мне кажется, он не врет.
– Это почему?
– Где Аня провела весь день? Он что ее целый день насиловал с дружками перед тем как убить?
– Может и целый день.
– А где он это делал? У него ни квартиры и дома тут нет. Он здесь чужак. Если бы не было этого целого дня между тем, как Аня пропала с экранов радаров, выбросив телефон, и временем ее смерти – может я и поверил бы. Но так… нет.
…
– Полицейский, Лука – это не профессия. И даже не образ жизни. Это состояние ума. Если полицейский смиряется с тем, что у него нет ответа на какой-то вопрос, который бы объяснял все без изъяна – он не полицейский.