И смотрел на нас с Муром.
Греченка расправила крылья, привлекая его внимание.
- Угу. Крылатое создание. Замечательно. Вы? – маг одобрительно кивнул и указал на Наиля.
- Я? Что я? – оборотень немного растерялся.
Я прикоснулась к его щеке и на нём появилась тень другой его, звериной, формы.
Не знала наверняка, получится ли, и получилось.
Маг снова кивнул. И вопрошающе посмотрел на Джи. Тот без слов продемонстрировал свой Щит-сферу. И сразу же его убрал.
МорКуаго снова одобрительно кивнул и перевел взгляд на Мура.
- Потом узнаешь. – ответил ему Мур и добавил: - Для чего ты здесь?
О, «Мур», «Мор». Круто, они смогли бы подружиться и все бы звали их «МурМор».
Что за ребячество? Откуда такие детские глупости?
Ладно, не глупости, но откуда?
Наверное, от стресса.
- Хм. Я учёный. Изучаю магию и магические миры. Не бойтесь. Ваш мир, не единственный такой. Многие миры наполнены…
- Да, мы в курсе. Есть магические миры, как этот, а есть слабо магические, как тот, из которого я и Тася. – перебил мага Саша, казал на меня и добавил. – И не магические есть, но в них нельзя, потому что…
- Почему? – осведомился гость.
- Потому что, из них не выйти. – серьёзно ответил за друга Мунгыр, за что получил от Саши же гневный взгляд и выражение лица, означающее «Да зачем ты сказал!?»
Я представила дальнейший возможный диалог:
Мор: почему?
Саша: сам проверь.
Мор открывает туда переход, заходит, а выйти не может и там застревает навсегда.
Коварно. Слишком коварно и злодейски. Нам такое не подходит, мы же спасаем всех, мы герои.
- О. Вот как. – иронично произнёс маг МорКуаго.
- А ты проверь. – Саша, очевидно, злился.
Греченка сделала к мену шаг и встала почти вплотную.
А вид мага говорил о большей осведомлённости, чем ожидалось. И это сильно нервировало Сашу.
- Это не так? – вмешалась я.
Маг улыбнулся и мягко ответил.
- Не так.
…
Часть 5.
На разбитом булыжнике, освещаемый оранжевым ласковым огнём уставший МунгырМураук сидел, точил один из мечей, мысленно проживая снова и снова тот неисчезающий во мраке утомления момент, когда сквозь искажение их рук он почувствовал её уверенное, намеренно-ласковое длинное касание. Она вела пальцами от локтя к запястью, по выпирающим от напряжения венам, расслабляя, отпуская перенапряжение, которое привело бы к болезненной судороге. Потом обхватила его руку, окутывая собственной нежностью, потянула. Будто манила его руку к себе. И свет из неё снова совершенно намеренно проникает в него, пропитывает его насквозь и он откликается.
И им обоим этот миг принёс ещё толику взаимного магнетизма.
Как же он хотел большего. Он бы сам без зазрения совести, целиком застрял бездыханно в мерцании, только бы она дала ему глоток воздуха через губы, через поцелуй, согрела бы через крепкие объятия.
С тех пор, как они встретились на яву, во снах их свидания стали закрытыми, короткими, сухими. Она не подпускала его к себе. Не позволяла ему даже мысленно прикасаться к себе так, как прежде.
Даже, когда она отвергла его друга. Это не дало им обоим свободы. Она не позволяла даже заикнуться о…
Он и сам себе запретил и это сводило его с ума.
Вот она. Так близко. И не его.
Ничья.
Зачем ей быть одной? Почему она отвергает эти чувства? Ведь она тоже счастлива рядом с ним, тянется к нему, но всё равно не позволяет ему… сделать себя счастливее. Сделать хоть что-нибудь.
Ни разу. Только такие краткие мгновения.
Может он в чём-то перед ней виноват? Но в чём? Она бы сказала, правда? Да. Она бы сказала.
Звук натачиваемого меча, мелкие искорки, лёгкие редкие порывы ветра и потрескивания огня успокаивали, помогали сосредоточиться.
Наиль в зверином обличие дремал у кустов.
МунгырМураук знал, что оборотень слушает хозяйку.
Она просила о личном пространстве и она его получила, но на его условиях. Оборотень должен быть так близко, что бы успеть в случае опасности.