— Центр тяжести у него впереди, — спокойный низкий голос действовал на Еву как гипноз, — поэтому важно следить за мизинцами и не перенапрягать их, иначе револьвер будет стрелять ниже, чем ты целишься. Благо тебе есть за чем следить! Я вот не уследил в свое время!
Килан хихикнул. Ева взволнованно хмыкнула. Почему у Шута нет двух пальцев, она не знала, а спросить стеснялась. Неужели от неаккуратной стрельбы?! «Брр, лучше не думать об этом», — решила Ева и попыталась сосредоточиться на правильном хвате оружия.
Она прицелилась и нажала на спуск. Килан отпустил ее руки, и Ева выстрелила в мишень еще несколько раз уже сама.
— Почему ты дрожишь? — спросил он.
— Эм-м… просто волновалась, что не получится, — соврала Ева. Ее трясло от новых ощущений и эмоций, которые вызвал в ней Шут.
— Все пули попали в мишень! — заключил он. — Не в центр, но все же. Для первого раза отличный результат. У тебя талант, поздравляю!
Ева окончательно смутилась. Единственное, что волновало ее в тот момент, — понял ли Шут, что причиной волнения стал он. Она надеялась, что нет.
В последующие несколько дней Килан вел себя особенно внимательно по отношению к Еве, и вскоре она поняла, что скучает по нему, но что еще хуже — фантазирует, будто они стали парой. Каждый раз, когда они виделись, она наблюдала за ним, ожидая знака симпатии, и стыдливо отворачивалась, если их взгляды встречались. Возможно, это весна на нее так подействовала, но в конце концов она сдалась. «Ну и что, что он намного меня старше? — думала Ева. — Может, любовь — это не так уж и плохо?»
За свои почти двадцать лет Ева никогда раньше не влюблялась и тем более не ожидала, что объектом ее внимания окажется мужчина на четырнадцать лет старше. Однако, как только она сдалась, практически приняв свое чувство, Шут стал появляться все реже, и более частыми хозяевами тела стали Сомбер и Раснария.
***
Лето в Сомнусе выдалось жарким. Зной Ева пережидала в доме, всегда прохладном, как высоко бы ни поднимался столбик термометра за окном. Просторная гостиная была уставлена красивой резной мебелью. Всю ее: от книжных шкафов до кресел — подобрали в тон друг другу. Бархатные, изумрудного цвета шторы украшали большие окна. Несмотря на темную мебель, комната была очень светлой. В ней же находился камин, в котором Ева кипятила чайник. На стене, противоположной камину, висел огромный портрет с изображенным на нем молодым мужчиной, сидящим в кресле. Взгляд человека был устремлен в сторону. Его руки, сложенные в замок, покоились на животе, а локти опирались на подлокотники кресла. Белые манжеты-рюши выглядывали из-под черного фрака, а шею украшал темно-синий платок. Ева любила разглядывать портрет, особенно всматриваться в глаза неизвестного. Взгляд его был отрешенным, а цвет глаз разобрать не получалось. Однажды Ева взяла свечу и залезла на журнальный столик, чтобы поближе рассмотреть лицо. Следует отметить, что портрет исполнили мастерски: приблизившись, можно было заметить тонкие волоски на коже мужчины и его густые ресницы. Темные волнистые волосы слегка спускались на плечи. Портрет казался Еве загадочным, отчего еще сильнее нравился. Она словно ощущала дух полотна, а с ним и дух дома.
Прежнего хозяина дома Ева не успела спросить про портрет, а подписи автора на нем не было. Оставалось только догадываться и предполагать, кого изобразил мастер и как картина попала в дом. Как бы там ни было, она отлично вписывалась в интерьер.
Иногда Ева вспоминала вопрос Строма, не ощущает ли она, находясь в доме, что-нибудь странное и необычное. Она жила в Сомнусе чуть больше двух месяцев, и дом все еще не казался странным, лишь иногда ближе к ночи Ева ощущала на себе чей-то взгляд. От аптекаря и некоторых других людей на улице она успела услышать байки о том, что дом ее якобы живет своей жизнью. Ева спросила об этом у Строма, но тот лишь отмахнулся, отметив, что дом долгое время пустовал, а люди склонны выдумывать сказки.
День клонился к вечеру, Ева сложила письмо, убрала чернила и вышла на крыльцо. Перегретый воздух казался плотным и душным, вдалеке собирались тучи, грозя к ночи разразиться ливнем. Ева не любила дождь, но сегодня была бы ему рада: июль в Сомнусе выдался чрезвычайно засушливым, и сад нуждался в спасительной влаге.
У калитки показалась фигура: загорелый плечистый блондин лет сорока на вид, в тонкой рубахе, расстегнутой на груди, помахал Еве одной рукой, а второй приподнял треугольную шляпу в знак приветствия. Ева помахала в ответ. В какой-то момент ей показалось, что пространство над шляпой поблескивает, будто капельки воды в бурной реке, но, когда капитан приблизился, видение прошло.