Вечер прошел в неудачных попытках поговорить с папой. На все мои слова он просто отмахивался, говорил, чтоб я ушла и не мешала, игнорировал, молчал, словно специально начинал разговор с Андреем. Этот мальчик постоянно смотрел на меня, что выводило еще больше. Косился из-за угла, вглядывался без доли смущения прямо в глаза. В эти моменты казалось – он прожигает мне душу. Иногда криво улыбался, облизывал губы, покачивал головой и обратно прятал эту приторную полуулыбку. Хотелось подойти и врезать с разворота по его смазливому личику. Он выглядел худощавым и отнюдь не крепким парнем, так что я была уверена, будь между нами драка, – я бы взяла верх. Ростом Андрей обогнал моего папу – около ста восьмидесяти пяти, так что я нашла некую схожесть со шваброй еще утром. А кто не сможет одолеть швабру? Желание придушить паренька ночью подушкой поднялось откуда-то из живота и так мерзко колыхалось в груди словно желе. На секунду воображение представило его тщетные попытки освободиться и сделать глоток воздуха, но мои руки, будто корни, вросли в злосчастную подушку и не ослабляли хватку до тех пор, пока Андрюшино тонкое тельце не перестало биться в конвульсиях.
Я тут же отмела эту мысль, ужаснувшись собственным желаниям. Нет, эту проблему я решу без лишения жизней.
Только ночью, когда отец пошел спать, я предприняла последнюю попытку. Постучавшись в его комнату, я неспеша потянула за ручку, дверь открылась: папа медленно сползал с кровати навстречу мне. Он выглядел усталым, но счастливым. Натянув очки на нос, он подошел, глядел на меня из-под полузакрытых век, зевнул, прикрывшись ладошкой. Не удержавшись, я тоже глубоко зевнула.
— Пап, извини меня, — начала я, войдя в комнату и остановившись прямо напротив него. — Я была неправа. Вела себя грубо. Прости.
Отец сонно вздохнул, кивнул головой.
— Я просто… люблю тебя.
Он вяло улыбнулся и потрепал меня по голове, хоть и никогда так не делал.
— И я тебя. Спокойной ночи.
— Добрых снов.
Я вышла, закрыв за собой дверь. Улыбнулась, думая, что уже завтра все будет по другому, и представляя, как теперь уже я буду проводить с ним время. Тем вечером я и представить себе не могла, что дальше все будет только хуже.
-8-
Будильник прозвенел ровно в восемь ноль пять. Настроение было такое, что хотелось петь и танцевать под Руки Вверх, обнимать и целовать всех, кого встречу.
Не заправляя кровати, я вылетела из комнаты и вприпрыжку поскакала до кухни, чуть не навернувшись на лестнице. Андрей уже стоял у плиты. Желание обнять всех, кого встречу на него явно не распространялось, хотя, на удивление, злобы я на него уже не держала. Этот день мне никто не испортит. Я знала. Я верила. Ведь сегодня, в мой девятнадцатый день рождения, должна исполниться моя мечта с четырнадцати лет. Мне подарят мотоцикл!
Уже с того самого момента, как получила паспорт, я вдалбливала в отца эту сумасшедшую идею. Я не была фанатом гонок или автомобилей, но однажды, прокатившись с пермским другом на его байке, просто влюбилась в эти ощущения. Ветер в лицо, свобода действий и разума – от одной мысли захватывает дух! Я добилась от папы одобрения. Он точно пообещал, что купит мне мотоцикл. Я прошла обучение езды и кучу курсов, тренировалась, все лишь бы стать обладателем нескольких лошадиных сил, а не только своих двоих ножек и проездной карты на автобусы и троллейбусы. Настаивала на марке Кавасаки Ниндзя, но отец сказал, что для меня, юной и только начинающей, с таким монстром не совладать. Сошлись на черной Ямахе.
Я ждала, выбежав на улицу, увидеть во дворе моего первого личного железного коня и папу с ключом в руке. Но первым встретила Андрея.
— Доброе утро! — он поприветствовал и растянулся в своей приторной улыбке.
Кажется, он снова жарил яичницу. Я оглядела парня с ног до головы: все тот же вылизанный вид пай-мальчика. Может, его привезли из Англии восемнадцатого века? Кто будет в восемь утра надевать парадный костюм и идти готовить яйца?
— Отца еще нет. Он уехал рано утром и еще не вернулся. Я, правда, не знаю куда.
— Что ж, — теперь я довольно улыбнулась, догадываясь, что он поехал за моим подарочком.
Папа никогда не забывал про мой день. Он всегда выходил из своей комнаты, чтобы поздравить меня и подарить подарок. Коротко обнимал меня, отрезал себе кусочек торта, наливал чай и обратно отправлялся тестировать эти задротские игрушки. Но он не забывал. Ни разу.