Я дружила со всеми. Часто общалась в интернете. Звонила и встречалась. Я умела захватить внимание любого собеседника.
Андрей поставил мне шах и мат в пять ходов. Отец, байк, доберман, бабушка, друзья. Конечно, ведь он искусно играет в шахматы. Я же умудряюсь под чистую проиграть даже в шашки.
Небольшая комнатка в одно мгновение заполнилась пахучим дымом: парни поставили кальян и передавали друг другу по очереди. В центре восседал Андрей, все вокруг него. Пахло какой-то странной ванилью, мне не нравилось. Я сморщилась и вновь отправила в рот новую порцию своего напитка. Стакан опустел. Пить я начала не сразу. Сначала пыталась завести беседу с одноклассниками, потом помогала накрыть стол. Вскоре поняла, что разговаривать здесь хотят лишь с новеньким пай-мальчиком. Налила почти полный стакан колы, водки добавила не больше трех столовых ложек. С течением времени горячительного становилось только больше, газировки, напротив, все меньше и меньше, пока она совсем не исчезла.
Прозрачная жидкость горчила, зато после приятно согревала горло. Мысли в голове мутнели и становились беспорядочными, вовсе исчезали. Картинка перед глазами уже поплыла, хотя я не ощущала себя достаточно пьяной, чтобы перестать себя контролировать. Думать не хотелось, но при желании строй мыслей еще маршировал, хотя и с запинками.
А может оно и к лучшему, что Жаннетт решила вместо меня позвать к себе Андрея. Все равно заниматься рекламой у меня не было никакого желания, а так бабушка одним выстрелом смогла убить сразу двух зайцев! Теперь Андрей уедет в Москву и оставит меня и папу в покое, все вернется на круги своя. Довольны все: и я, и бабушка, и даже ненавистный сводный братец.
Неконтролируемая улыбка расползлась на моем лице кривой гусеницей. Впервые за последние сутки искренняя. Я даже была готова простить ему все, что он натворил за эти пять дней, если все выйдет именно так, как я придумала только что. Не заметив, что в стакан на четверть налита одна водка, я опустошила его одним большим глотком, о чем тут же пожалела. Подавившись, я закашлялась, схватившись за рот. Нос жгло, будто я вдохнула молотый перец. В плывущей от слез картинке с трудом отыскала бутылку с водой и наглоталась ею прямо из горла, пролив половину на себя.
Плюхнулась обратно на диван, распластавшись и напихав в рот чипсов. На все было плевать. Запила чистой водкой, но теперь уже аккуратней, с каждым глотком чувствуя, как пьянею все сильнее и сильнее. Когда рядом со мной оказался Миша, я находилась далеко отсюда, от реальности и от Андрея.
— Упиваешься в одиночестве? — сквозь музыку послышалось над самым ухом. — Кальян не хочешь?
— Тебя хочу, — протянула я и взгромоздилась неаккуратными движениями прямо на Мишу.
Он тоже был не трезв. От него пахло вонючим ванильным кальяном, впрочем, как и все вокруг, и персиками с корицей. Слегка уловимо, но они чувствовались. Люблю персики. Миша тут же схватил меня в свои объятия, ничуть не сопротивляясь моему порыву. Его губы еще сохраняли вкус коньяка, который пили парни. Черт возьми, если бы здесь не было людей…
— Ты точно решила упиться. Сколько ты уже выпила? — Миша поправлял мои запутавшиеся волосы, а я все еще сидела на нем.
Я молча потянулась за бутылкой и показала ему на две трети пустой сосуд, а после его восклицания прильнула прямо к горлышку. Мозг напрочь перестал соображать, что я делала, то происходило неосознанно. Кажется, я вскочила с належанного мною дивана и пустилась в самую толпу, в самый центр, к Андрею.
У противоположного дивана, где большинство и расположилось, кальянный смог был настолько сильный, что разглядеть что-то в точности было проблематично. Воображаемый танцпол был обустроен на первом этаже, оттуда же доносилась музыка. Растолкав людей на пути, я потащилась прямиком к лестнице, ведущей вниз. Запнулась, но удержалась благодаря перилам, хотя и сзади вдобавок ощутила крепкие руки. Обернулась и узнала Мишу, который приобнял меня, держал, чтобы я не свалилась. Внизу было намного прохладней и свежей, в полумраке различались силуэты нескольких человек. Я развернулась, вытянув руки вверх, начала пританцовывать всем телом. Миша не выпускал меня из объятий, что давало мне дополнительную опору для выпитого алкоголя. Музыка, казалось, проходила сквозь меня: не было слышно ни рядом стоящих, ни кричащих одноклассников сверху. Все вокруг сливалось воедино, я чувствовала руки Миши, скользящие по моей талии, по бедрам, вкус его поцелуя, неаккуратного и пошлого. Помню, как музыка приглушенно стихла, запахло теплом, сажей и вениками. Полка подо мной оказалась слишком твердой, деревянной, окружала полная темнота. Но Миша был со мной. Его тело я ощущала сильнее всего, горячее всего.