Да, у меня достаточно знакомых, чтобы найти место переночевать. Вернее раньше так было. Теперь я не могла просто так прийти к своим друзьям. Рано или поздно все они узнают. И будет как с Ленкой, либо они станут моими сообщниками и сами себе выроют яму.
Я поняла, что не знаю, куда идти.
Просто слоняться по городу будет глупо, да и я уже порядком устала. Хочется спать.
Похолодало. Тучи над головой не собирались расходиться, а дождь мог полить в любую минуту. Кроме как автобусной остановки, укрыться было бы негде, однако я не решалась присесть даже на пару минут, чтобы передохнуть. Я шла в сторону Черняевского леса: в голову не пришло более удачной мысли, чем пересидеть там, в беседке. И от дождя защитит, и людей при такой погоде там вряд ли увижу.
Интересно, меня уже объявили в розыск? Наверняка.
Убегая из дома, краем глаза я заметила, как Николай Петрович игрался с нашим щенком во дворе. Тот был еще слишком мал, чтобы оставлять его одного в доме. Поэтому папа попросил соседей приглядеть за ним, пока нас нет. Мы с Андреем ругались на встрече моего класса, а папа, в его манере, ничего не сказав, куда-то уехал на всю ночь.
Николай Петрович и Нина Анатольевна – чудесная пожилая пара. Они мне очень нравились. Дети их навещали редко, поэтому они были рады иногда провести со мной время за чашкой чая в рассказах обо всем на свете. Они могли бы стать моими вторыми дедушкой с бабушкой. Как полагается, с небольшим частным домом, огородом, наивкуснейшими пирожками и житейскими беседами. Именно такого, простого, мне всегда недоставало в Жаннетт. Она требовала быть всегда собранной, во всеоружии, как говорится, лишь бы не хуже других. Но с бабой Ниной и дедом Колей можно было позволить себе обычное детское настроение даже в мои девятнадцать.
Наверное, они – это то, о чем я буду сильнее всего скучать.
И именно от них сейчас зависит, с какого момента я официально буду числиться в списках особо опасных. Хоть убейте, но я не помню, захлопнулась ли за мной дверь! Если да, то еще пару дней у меня есть в запасе, а, возможно, и больше. Но ровно до тех пор, пока мои любимые соседи не заподозрят что-то неладное. В противном случае они увидят весь тот кошмар, что я натворила, в самое ближайшее время, если уже не сделали это.
Я забрела в самую дальнюю беседку, скрытую деревьями от прочих. Уже стемнело, и немногочисленные фонари осветили мне лишь часть пути. В одной из беседок разместилась небольшая компания молодых людей, от которых я постаралась пройти как можно дальше. Мое место ночлега было погружено во мрак, рассеять который мне было нечем. Да, я бы могла включить телефон, но решила, что он мне не нужен. В конце концов, не книгу я сюда читать пришла.
Лежать на узкой деревянной скамейке оказалось очень неудобно. Подложив ранец под голову, я обняла себя руками и попыталась заснуть. Перед глазами тут же начали всплывать кадры утреннего фильма ужасов, зарывая меня в очередную панику. Не без труда я удержалась, чтобы не расплакаться. Голова болела, живот ныл от спазмов в области удара, ноги гудели. Ко всему этому прибавились жажда и голод. Еще бы, я не ела сутки, а днем от стресса даже не ощущала этого.
Полностью заснуть мне не удавалось. Вроде как дремала, но слышала все посторонние звуки: шум машин, редкие голоса людей, ворон и кузнечиков. Время от времени просыпалась от дрожи собственного тела. Без движения я замерзла, и толстовка с джинсовкой уже не спасали. Съеживаясь еще сильнее, я переворачивалась на другой бок и обратно засыпала, утешая себя мыслями, что могло быть и хуже.
***
— Девушка.
От прикосновения в плечо я тут же проснулась. Моргнув несколько раз и согнав с глаз сонную пелену, я отчетливо, в свете ясного утра, увидела перед собой мужские волосатые ноги в черных бриджах по колено.
— Девушка, вы в курсе, что вас могут арестовать? — вновь зазвучал голос.
Мозг моментально возбудился от услышанного, и паника охватила мое тело.
— Что?! Нет! Я не хотела! — не ожидая, закричала я.
Вскочила, не ощущая боли и ругая себя за то, что не нашла место для сна надежней. А теперь меня нашли. И это мой последний день на свободе!
Вместо того, чтобы понять происходящее, эмоции и страх, казалось, полились даже через уши. Слезы заполнили глаза и полились по щекам беспрерывным ручьем, лишая зрения. И я разрыдалась, охваченная страхом и отчаянием.
-16-
Где-то среди городского гула машин, пролетающих самолетов, шелеста ветра в кронах деревьев послышалась сирена. Как эхо безвозвратно улетающих в пропасть свободы и счастья. В голове звон, в глазах пелена, руки опустились в отчаянии без какой-либо надежды на спасение.