— Что произошло?
Мужской голос не сразу донес смысл фразы. Сознание плавало где-то в глубинах моего тела, мысли возвращаться отказывались.
— Я могу вам как-то помочь?
Я, сквозь остатки всхлипов, протираю глаза ладонями, но они быстро становятся мокрыми и лишь размазывают слезы по лицу. Рукава одежды подошли намного лучше, и лишь потом я, наконец, рассмотрела хозяина голоса.
Мужчина. В спортивной одежде, озабоченно-взволнованным выражением лица, украшенным трехдневной щетиной и несколькими стекающими каплями пота со лба.
— Вы не полицейский, — прошептала я логический вывод.
— Да, вернее нет, — он вдруг замешкался, — нет, я не полицейский. Просто когда молодая девушка спит одна в беседке посреди практически леса в шесть утра, то обычно это значит, что у нее что-то не в порядке.
— Тогда какого черта вы заговорили о полиции? — слезы начали высыхать, а разум приходить в чувства.
— Прошу прощения, неудачная фраза. И все же, что у вас случилось?
— Не ваше дело! — огрызнулась я.
Больше нельзя было стоять и пялиться в его грудь, судорожно пытаясь вытереть с лица влагу. Он меня запомнит, вернее уже запомнил.
Дьявол!
Сначала сделав несколько шагов назад, я развернулась и побежала прочь по тропинке, даже не задумываясь, куда она ведет.
Устала я очень быстро: голод и стресс давали о себе знать. Но страшнее было ощущать не пустой бурлящий живот и вялость во всем теле, а чувство полнейшего одиночества, словно я падаю в бесконечную пропасть, в темноте и пустоте. Внутри меня буквально сжирала черная дыра до физической боли в груди и изжоги в желудке.
Быстрый бег слишком скоро сменился на легкую трусцу, а затем и на все замедляющийся шаг, пока я не прильнула щекой к дереву, чуть согнувшись от тошноты и головокружения, сцепившись пальцами в дряблую кору. Хотелось упасть и больше не двигаться. Отдышка все никак не пропадала, но чем глубже я делала вдох, тем сильнее ощущалась нехватка воздуха. Я задыхалась. От непродолжительного бега, от боли во всем теле, от всепоглощающих словно плесень эмоций. Уж лучше просто провалиться под землю, исчезнуть, чем снова и снова вспоминать, что я наделала.
Осознание того, что я не смогу скрываться долго, пришло не сразу. Поначалу была какая-то сомнительная надежда, что мне удастся что-то придумать, куда-то сбежать, где меня не найдут. Сейчас же все кажется настолько глупым и самоуверенным, лишенным всякого смысла. Я не в сказке. Никакой Робин Гуд не приедет и не спасет меня. Я виновна, и отрицать это бесполезно.
А что делать?
Единственным вариантом, наименее пугающим меня, на данный момент представлялось следовать все тому же отвратительному плану, если это можно назвать планом. Спрятаться. Слиться с толпой. И ждать, что рано или поздно меня найдут.
Найдя в себе силы, я дошла до магазина. Мне нужна была еда и средства маскировки. Прежде чем войти, пришлось прождать еще, наверное, часа три, пока магазины не откроются, а люди побегут за покупками. Натянув как можно сильнее капюшон и спрятав волосы под кофту, я закинула в корзинку несколько булок, сосиски, бутылку воды. В соседнем отделе купила черную краску для волос и ножницы. Изменить внешность – первое, что мне следовало сделать еще вчера.
В автобус садиться я побоялась, поэтому долго плелась вдоль шоссе, подальше от города и его глаз. Ноги то и дело цепляли мелкие камешки, шаркались об асфальт, норовили запутаться о самих себя. Слабость и боль в мышцах все сильнее давали о себе знать. Спасали лишь съеденная булка и немного воды.
В голове плавала мысль податься в домик покойной бабки моего одногруппника Кирилла. Идея была единственной и хорошо подходила в том случае, если сейчас там никого нет. Домом никто не занимался, родители Кирилла, по его словам, заезжали туда не чаще раза в год – смерить обстановку, уточнить размеры и расположение участка и самого дома. В мечтах плавало строительство идеальной дачи для идеального летнего отдыха, но пока что дальше планов дела не шли. А Кирилл, в свою очередь, пользовался домом как местом для проведения вечеринок. Как ни странно, родители об этом знали и продолжали платить ежемесячные счета за свет и воду. Ключ всегда лежал в укромном месте под крыльцом: «Чтоб в любое время можно было попасть без проблем», — уточнял парень каждый раз, когда приводил друзей очередным вечером отметить очередной придуманный повод. И эта любовь Кирилла к веселью сейчас даст мне возможность немного отдохнуть.
Спустя, кажется, вечность я наконец увидела в поле зрения покосившуюся крышу с ее потрескавшимся шифером, а затем и чуть приоткрытую калитку, так и приглашающую меня войти. Обернувшись кругом и убедившись, что меня никто не видит, я мельком прошмыгнула к крыльцу, присела и запустила руку под знакомую чуть отодвигающуюся дощечку у самого основания ступенек. Ключ лежал на своем родном месте, как и задумывал Кирилл, и я без проблем проникла в дом.