И я побежала.
Правда, от реальности скрыться не выйдет, пока не решишь все проблемы лично. Сейчас это было ясно как никогда. Оказавшись в месте, которое могло бы быть максимально безопасным, я нос к носу наткнулась на то, от чего пыталась сбежать. И мои проблемы оказались куда серьезнее, чем труп сводного брата в гостиной и маячившая судимость.
Что я наделала?!
— Я не знаю, что мне делать, — потерла щеки, опустив голову и закрыв глаза.
Когда читала детективы или смотрела фильмы, где герои, оказавшись в подобных ситуациях, зачем-то хватались руками за ножи, вымазывались в крови жертвы, убегали вместо того, чтобы вызвать полицию, я искренне не понимала, почему они так глупо себя ведут. Свое поведение я тоже объяснить сейчас уже не могла, но осуждать тех героев больше рука не поднималась. Теперь я их понимала как никто другой. Мозг действительно словно отключается, и тело начинает действовать на уровне инстинктов. Но что произошло, когда я набросилась на папу?
— Для начала вспомни, Андрей говорил что-нибудь странное, необычное, за что мы сейчас можем зацепиться, — прервал мои мысли Максим.
Я присела на диван рядом с ним и обняла себя руками. Погружаться в воспоминания не хотелось, потому что среди будничных эпизодов с братом в главной роли мелькала застывшая в моей памяти картина его бледного синюшного лица с неестественно раскрытым ртом и стеклянными желтушными глазами.
Я рассказала Максиму все, за исключением последних сообщений в телефоне Андрея, и что у меня с собой все еще есть съемный носитель с данными из его ноутбука. Я просто забыла об этом. Я принесла свой рюкзак, уселась снова на диван и высыпала все содержимое перед мужчиной.
— Вот, — извлекла я внешний носитель, — здесь данные с его ноутбука.
— Откуда он у тебя? — вскинул брови хозяин дома.
— Я успела скопировать, — пробубнила я, накатило чувство стыда, словно я готовилась к его убийству. — Захотелось напоследок узнать о нем больше. И… — замешкалась я, — он переговаривался с нотариусом о каком-то завещании. Затем этот же нотариус писал, что соболезнует по поводу смерти Катерины, его матери.
— Вот это совпадение! — усмехнулся Максим. — Что еще вспоминаешь?
— Ничего, — мотнула я головой, загребая содержимое ранца обратно. — А это откуда? — потянув за цепочку, из-под футболки я вытащила кулон со стеклянным камушком в окантовке. — Это побрякушка Андрея. Я не знаю, как она сюда попала.
Не придав особого значения, я забросила вещичку в сумку. Может быть, случайно забросила вместе с телефоном парниши. Не важно. Уже не хотелось вспоминать о нем лишний раз.
Максим повертел в руках мой накопитель, взглянул на меня из-под хмурных бровей, оглянулся на окно, за которым уже вечерело.
— Завтра съезжу за ноутбуком, — отложил он на стол носитель. — А пока останешься здесь.
Казалось, что Максим ничуть не удивился моему рассказу, как будто ему частенько встречались люди, попавшие в подобную ситуацию. Мне хотелось расспросить о его жизни, чем он занимался, откуда знает того человека. Но задумчивый и серьезный вид моего спасителя давал мне понять, что сейчас не самое лучшее время для разговора о его прошлом.
***
Спала я плохо. Сначала долго ворочалась: колючее одеяло впивалось ворсинками под кожу, вызывая зуд, бок ныл, чувство тревоги даже не думало пропадать. За окном приглушенно трещали кузнечики. Пустота и камерность помещения временами пугала, мелькала ассоциация, словно я в тюрьме. Я засыпала и просыпалась много раз, а мысли о кулоне Андрея засели намертво.
Откуда он в моем ранце, если парень носил цепочку на шее? В памяти всплыл отрезок сцены, когда я накричала на брата, а он вместо этого зачем-то хотел отдать мне подарок своего отца. Именно тогда он снял кулон с шеи, а я выбросила украшение куда-то на пол. Возможно, я сама случайно попала в своей же рюкзак, или это сделал Андрей. Но зачем?
Не выдержав, я вскочила с кровати и извлекла из сумки длинную цепочку с камушком на конце. Подложив подушку повыше, я уселась поудобнее и начала разглядывать украшение. В темноте это было сделать очень трудно. Тут то мой взгляд упал на силуэт настольной лампы. Сняв ее с полки, я убедилась, что провод хорошо достает, чтобы я могла сидеть на кровати с лампой в руках. Нажала на кнопку у основания, и теплый желтый свет окатил часть кровати и настенного ковра. Теперь кулон было отлично видно.
По металлического цвета цепочке крупного плетения, то ли серебряной, то ли платиновой, то ли еще какой, скользил прозрачный крупный камень круглой огранки в кольцевой оправе. Оглядев украшение по каждому его сантиметру, я не нашла ничего такого, чем бы оно могло отличаться. Обычная побрякушка, и камень этот, наверняка, ничего не стоит. Хоть и, по словам Андрея, его отец был весьма состоятельным человеком, этот кулон выглядел слишком дешево и безвкусно для чего-то, за что можно было бы отдать состояние. В ювелирном деле я ни капельки не разбираюсь, но, на мой взгляд, вывод был верен.