-20-
Кто был такой Миша Поляков?
Заурядный мальчик метр восемьдесят восемь роста, каштановыми волосами в прическе аля-Джек Доусон, миндального оттенка глазами, носом с горбинкой, четко выраженными ключицами, узкой талией переходящей в узкие бедра. Он всегда был словно на гране худобы, но все еще в приемлемом весе для своего роста.
Мне нравилось.
Он разбирался в математике, физике, немного в ай-ти. Увлекался астрономией и в какой-то момент начал разговаривать на тему гороскопов. Меня это забавляло, смешило, развлекало, когда он на полном серьезе убеждал, что я не смогла хорошо сдать зачет из-за ретроградного Меркурия.
Он очищал персики ножом, потому что их бархатистая кожица казалась ему мерзкой, будто ешь большую гусеницу. Я смеялась, на его глазах грызя персик как яблоко.
Мне нравилось.
Он любил, когда я носила юбки и каблуки, распускала волосы и красила губы, потому что считал, что девушка должна оставаться женственной.
Он не любил силовой спорт, но занимался бегом время от времени. Каждую неделю не забывал упомянуть то, как омерзительна была физкультура в школе и как лояльна в университете.
Он мог на целый день зависнуть перед компьютером, играя в онлайн-игры, забывая о моем существовании, даже если я находилась рядом с ним. Я закрывала на это глаза – повзрослеет и наиграется.
Мне нравилось.
Он дарил мне подарки с опозданием в несколько дней или даже недель. Обычно это были разные сладости необычных вкусов или наборы ароматических масел и различных косметических средств с их содержанием, которые, я уверена, собирала его мама. Он водил меня в кафе, где мы заказывали не самое вкусное, а самое красивое, чтобы сделать фотографий. Цветы он не дарил, поскольку считал это пустой тратой денег, а вел меня в кино раз в пару месяцев.
Мне нравилось.
Он редко приходил ко мне домой, потому что мой папа казался ему странным затворником, а в моей комнате его не покидало ощущение, словно за ним кто-то наблюдает. Поэтому я ходила к нему.
Он дозировал наше с ним совместно проводимое время, чтобы мы не устали друг от друга, а каждая встреча приносила такие же яркие эмоции, как в первый раз. По этой же причине отказывался от идеи совместного жилья.
Но мне все равно нравилось.
Кто был такой Миша Поляков?
Он был моим парнем, расставание с которым я даже не могла и представить. Он был тем человеком, с которым я хотела провести всю свою жизнь, радуясь тому, как мне повезло. Много ли примеров того, как первые отношения остаются единственными? Я хотела думать, что отношусь именно к тому малому проценту. Ведь у нас с ним все было хорошо.
Я в это искренне верила.
Еще несколько мгновений я решила, что либо сошла с ума, либо упала с мотоцикла и расшибла голову. Потому что мои глаза мне явно врут.
Миша заметил меня первым.
Отпрянув от подруги, он вцепился в ручки кресла, а его глаза поползли вверх, но не от неожиданности и удивления. Сдвинутые брови и попытка откатиться на том же кресле подальше от меня говорили о страхе. Он меня боялся.
— Саша? — прохрипел он.
— Что за… Зачем ты сюда пришла? — вскочила Ленка, также ошарашенная моим появлением.
Они оба сделали пару шагов назад, не сводя с меня глаз, полными недоумения, страха и, кажется, даже возмущения.
— Нас тоже убьешь? — фыркнул Миша, видимо вспомнив, что физически меня сильнее, и осмелев.
— Что? — выдохнула я.
— Твой отец нам все рассказал, — бросила Лена. — Тебя все равно посадят, зачем ты бегаешь?
Она пряталась за плечом Миши, нервно поглядывая то на меня, то на него, словно убеждалась в одобрении парнем своих слов. Именно сейчас эта парочка показалась мне такой жалкой. Они пытались скрыть факт предательства за моими ошибками, которых я даже не совершала.
Однако что еще интереснее, мой отец был жив. И, очевидно, все также обвинял меня в смерти Андрея. Но теперь я знаю, что делать.
— И давно это у вас? — злость начала подниматься откуда-то снизу, заполняя грудь и голову.
Я держалась за дверной косяк для устойчивости, а ладони так и чесались ударить обоих по щеке.
— Да, все время, — уверенно заявил Миша, на что Ленка неодобряюще покосилась на него. — Я всегда знал, что ты какая-то странная.
Его слова врезались в спину не хуже наточенного ножа. Не могу поверить, что он говорит правду.
Миша сверлил меня презирающим взглядом, уже не боялся, не был растерянным. Он скрестил руки на груди, криво усмехнувшись.
— Не понимаешь? — фыркнул он. — Помнишь, рассказывала, как впервые приехала в наш городок? Как у тебя не получалось ни с кем подружиться? — он сделал шаг вперед. — Конечно, помнишь. Ленка тоже все хорошо помнит.