– О вашей? – Ева ухватилась за небольшую паузу, образовавшуюся в результате очередного приёма валидола. Аркадий Валерьевич не раз совал таблетку под язык, когда испытывал нервное потрясение в беседе со своими подчинёнными, чему Ева не раз становилась прямым свидетелем. – Уверена, со своей жизнью вы вполне разберётесь сами, – решительно заявила она, давая ему резкий отпор.
Худощавого телосложения, невысокого роста, с залысиной на затылке, Великий скорее напоминал мультяшного персонажа, нежели владельца крупнейшего в России печатного издания под названием «Рупор эпохи», освещающего главные события по стране в области экономики, бизнеса, спорта, культуры и других не менее важных сфер жизни. Подписку на его журнал имели высокопоставленные чиновники, бизнесмены, судьи и силовики, так как он входил в списки самых популярных изданий РФ. На самом деле фамилия Аркадия Валерьевича была Подлецов, но Аркадий Валерьевич с детства испытывал комплекс относительно доставшейся ему от отца наследственности, потому, перед тем как стать важным в своих кругах человеком, он взял себе звучный псевдоним, полностью соответствующий его мировосприятию, точнее – восприятию себя в этом самом мире. Со временем Аркадий Валерьевич изменил фамилию Подлецов на Великий и в паспорте, чтобы навсегда стереть неприятный фрагмент из своей биографии.
– Дерзишь?! – нервно воскликнул Великий, не в силах контролировать свой гнев.
– Ну что вы, как я могу? Я всего-навсего наёмный работник, а вы – руководство, которому дерзить вроде как не принято.
– Ещё и иронизируешь ко всему прочему? Ничего, иронизируй, скоро на славу повеселишься, только не в редакции, где с тебя как с гуся вода, а на Лубянке. Если, конечно, твой труп прежде не найдут в ближайшей подмосковной канаве.
– Аркадий Валерьевич, что-то я вас не пойму, вы мне сейчас что, угрожаете?
– Нет, Круглова, угрожают никчёмные неуверенные в себе придурки, а я предупреждаю, так как прекрасно знаю, в какое дерьмо ты на этот раз впуталась и по большому блату впутала и мой журнал. Твоя статья политизирована, а наш журнал, насколько тебе известно, занимается всем чем угодно, только не политикой.
– Правильно, он занимается освещением важных событий по стране, формируя тем самым общественное мнение, а моя статья как раз нацелена на то, чтобы открыть людям глаза и наглядно продемонстрировать, как народ стал заложником ситуации благодаря ряду конкретных чиновников, крышуемых иностранными корпорациями, – перебила его Круглова.
– Не тебе судить! – завопил снова Великий. – А твоё выступление на телевидении и последнее видео в блоге просто подтверждает твою бесконечную тупость. Ведь подобными безбашенными выходками ты подставляешь под удар не только меня, но и весь свой трудовой коллектив! Уверен, они тебе спасибо за это не скажут.
– Аркадий Валерьевич, во-первых: никого я не подставляла, так как статья вышла под моим именем, впрочем, как и ролик в моём видеоблоге, и все не согласные с этим могут при великом желании откреститься от меня в любой удобный для них момент, если, не ровён час, посчитают, что я каким-то образом задела честь и достоинство преступного сообщества своими якобы клеветническими репортажами. Во-вторых: я работаю не за красивое спасибо, а во благо всего думающего населения страны, а грамотных людей в России намного больше, чем вы можете себе представить. И, наконец, в-третьих: с сегодняшнего дня я, к вашему сведению, нахожусь в отпуске, которого у меня не было – по вашей, между прочим, милости – последние лет пять уж точно. Поэтому все вопросы мы с вами будем решать после моего возвращения в Москву – то есть ровно через две недели, именно на этот срок я взяла тайм-аут, хотя на законном основании могла бы потребовать с вас возмещения морального ущерба за предыдущие годы в виде компенсации в размере пяти месяцев непрерывного оплачиваемого отпуска, но думаю, для начала двух недель мне хватит, чтобы как-то прийти в себя и поразмыслить над дальнейшим существованием. Вы меня, конечно, извините, но сейчас, к сожалению, мне совсем неудобно с вами говорить, так как я на рейс опаздываю, – при этих словах Ева юрко втиснулась в струю пассажиров, выстроившихся в шеренгу на паспортном контроле.