– Я бы очень хотел вам помочь, так как полностью разделяю вашу точку зрения и мечтаю быть частью вашей команды.
– Как вас зовут?
– Иван Александров, – робко произнёс он.
– Рада знакомству, Иван. Напишите мне в соцсетях, и я с вами непременно свяжусь, когда понадобится ваша поддержка. А она в ближайшее время непременно понадобится, как и поддержка нашей горячо любимой родины.
– Обязательно найду! Хорошего вам пути и успехов в работе, – на радостях взбодрился Иван, и его лицо озарила ясная улыбка. – Рад был повстречать вас, – заключил он, возвращая ей паспорт.
– Спасибо, взаимно, – Ева снова улыбнулась и, забрав документ, направилась навстречу новой жизни.
Глава четвёртая
Глава четвёртая
Благородно мстить лишь равному себе и в равном положении.
Фукидид
Москва. Большая Якиманка, 21:15 по местному времени.
– Вот сука! – непрестанно восклицал Аркадий Валерьевич Великий, бегая по кабинету на нервах, разбрасывая бумажные листы и канцелярские предметы на пол, не находя себе места после столь откровенно неприятного разговора со своей теперь уже бывшей подчинённой.
– Марина! – заорал он во всё горло, после чего в его кабинете тотчас нарисовалась миловидная секретарша в короткой до неприличия мини-юбке, едва прикрывающей причинные места, – длинноногая стройная брюнетка двадцати трёх лет с яркой внешностью и довольно броским макияжем, с которой Великий время от времени справлял физиологическую нужду. Длинные волосы были собраны в тугой хвост, а семисантиметровые каблуки придавали её эффектной внешности необходимую для самоутверждения статусность.
– Да, Аркадий Валерьевич, – пропищала она своим не по возрасту детским голоском.
– Срочно вызови мне машину! – рявкнул он, вытирая пот со лба.
– Да, конечно, – покладисто отозвалась она, часто моргая, видимо, таким образом усваивая важную для себя информацию. Заметив плохое расположение духа своего начальника, она поспешно покинула кабинет.
– Ну, ты у меня получишь, Круглова, и притом по полной! Я тебя уничтожу! Будешь знать, как переходить мне дорогу, безбашенная дрянь! – выкрикивал Великий разного рода оскорбления в адрес «кусачей» журналистки, не в силах контролировать порывы своего необузданного гнева. Схватившись за трубку телефона и, словно дятел, отконопатив нужный номер, он сунул её к уху.
– Да, Володь, это я, есть очень срочное дело! Уже поздно? А который сейчас час? – Великий только теперь задумался о времени, переводя взгляд на настенные часы. – Ах, уже начало десятого? Извини, совсем заработался. Завтра в котором часу? Хорошо, договорились, – произнёс он, сбрасывая звонок.
– Марина! – снова заорал он, после чего в его кабинете мгновенно появилась всё та же миловидная секретарша. – Скажи Рябинину, пока отбой. Освобожусь сегодня не раньше одиннадцати, пусть ждёт у входа, а завтра к девяти утра поедем на Лубянку, – насупился он, заваливаясь в своё кресло.
– Хорошо, как скажете. – Марина послушно кивнула.
– А сейчас вызови-ка мне Вениаминова из IT-отдела.
– Да, конечно, Аркадий Валерьевич, – пропищала Марина и как юркий мышонок поспешно выскользнула из кабинета, виляя своим соблазнительным «хвостиком».
– Получишь ты у меня «полусогнутые», – злобно буркнул Великий, обмозговывая некий «план Х» относительно своей бывшей подчинённой, способный удовлетворить его мстительную натуру. При том он прекрасно осознавал, что расправиться с ретивой журналисткой при его-то влиянии и нужных связях не составит для него большого труда. И не такие глыбы приходилось Великому теснить со своего увитого лаврами пути, не говоря уже о мелких назойливых булыжниках вроде Кругловой, которых он одним только махом, по его личному убеждению, мог с лёгкостью выдворить на обочину этой жизни, где все рычаги власти были сосредоточены в его руках. И это самое чувство превосходства над противником приносило Великому неимоверное удовлетворение, от которого адреналин просто зашкаливал в крови, ведь, получив его единожды словно наркотик, хотелось потреблять его ещё и ещё, и так до бесконечности.