– Сидеть, я сказал! – скомандовал Власов, включая свои генеральские замашки. – Вадик, не останавливай.
– Чего ты добиваешься? Домой я всё равно не вернусь, – пояснил Иван.
– Ишь какой гордый выискался. И чего тебе только не жилось на всём на готовом? Пошёл бы по моим стопам, был бы всегда сыт и здоров, понимаешь, нет, потянуло его на подвиги. Да ты хоть знаешь, что с такими, как ты, сегодня делают?
– Ты меня сибирскими лагерями не пугай. Всех не пересажаешь.
– Ещё как пересажаешь, а кого не пересажаешь, тех передавишь, как саранчу. Опериться не успел, понимаешь, а туда же, желторотик.
– Круглова права, для этого вы и вводите чипизацию, чтобы нас всех разом положить?
– Круглова? Да твоя Круглова – мразь, каких свет не видывал. Журнашлюшка с мутным прошлым! Заладил мне, тоже, понимаешь, Круглова, Круглова! Да она тебе почти в мамки годится, а ты, сосунок, туда же. Сисек других нет, что ли? Все уши мне, понимаешь, прожужжал про свою Круглову! Понасидятся в своём сраном интернете, дряни всякой понахватаются, а потом на подвиги их тянет, д’Артаньяны хреновы. Закроем скоро ваш интернет и поглядим, как вы заквакаете тогда! Пошёл бы в органы служить – у тебя таких бы, как твоя Круглова, тьма-тьмущая водилась, не знал бы, по каким штанам их рассовывать.
– Меня твои перспективы не прельщают, – огрызнулся Иван.
– А твои перспективы лучше, что ли? Да я завтра свистну – и тебя, понимаешь, с работы попрут только так. Куда тогда подашься?
– В грузчики пойду, – спокойно ответил Иван.
– Нет ничего хуже, чем сын-идиот. – Власов заёрзал на месте, тяжело вздыхая. – А в грузчики не возьмут – что тогда, по рукам пойдёшь, как и твоя Круглова?
– Что ты сказал? – Иван насторожённо взглянул на отца, осознавая, к чему тот ведёт.
– Что слышал, – отмахнулся в ответ Власов, понимая, что сгоряча сболтнул лишнее.
– Что ты с ней собираешься сделать? – возмутился Иван, понимая, что его отец способен на многое.
– А то и собираюсь, но это уже не твоё щенячье дело.
– Только тронь её, и я...
– Что – ты? Павлик Морозов выискался! – перебил его Власов. – Что ты, сосунок, можешь в этой жизни?! Только квакать и замахиваться, понимаешь, научился, а как дела обстряпывать, и знать не знаешь. Да ты хоть знаешь, что эта дрянь дело против меня сфабриковала, а ты за неё на Голгофу готов идти?
– Круглова ведёт честные журналистские расследования, и если о чём пишет, то это всегда подкрепляется неопровержимыми фактами. И не надо здесь ля-ля о фабриковании дел. Это больше по твоей части.
– Да как ты смеешь так со мной разговаривать?! – завопил несдержанно Власов. – Где бы ты сейчас был, понимаешь, если бы не я? Асфальт бы *опой подметал, а не штаны просиживал на таможне. Останови машину, Вадик! Пошёл вон с глаз моих, Че Гевара хренов!
Иван молча вышел из машины, хлопнув за собой дверью.
– Лучше бы у меня дочь родилась, – обречённо произнёс Власов. – Хотя если бы и она стала последовательницей Кругловой, то легче бы мне от этого точно не стало, – Власов всерьёз задумался. – Ну, сука, я тебе устрою счастливую жизнь и светлое будущее! – воскликнул он, мысленно зацикливаясь на журналистке, которая последние дни не на шутку будоражила не только его изматывающие будни, но и замысловатый досуг.
– На Лубянку! – заорал Власов, после чего машина с рёвом сорвалась с места и шустрой горошиной покатилась по проспектам в сторону центра.
Глава сорок пятая
Глава сорок пятая
У меня потрясающий характер! Потрясёт так, что мало не покажется.
Елена Венская
West Hollywood. North La Jolla Avenue. 07:55 a. m.
Ева лежала в зале на диване лицом в подушку. Простыня едва прикрывала её полуобнажённое тело, соскользнув вниз, слегка касаясь пола. Предыдущие сутки настолько выжали из неё все соки, что крепкий сон был теперь в самый раз.