Королева, движимая желанием, заёрзала на нём и стонала, запрокинув голову назад, когда ощущения становились ярче. Её длинные волосы упали Канаме на лицо — фетишист внутри него возликовал, и чистокровный вдохнул аромат её густых локонов. Она была чрезмерно прекрасна и невероятно сексуальна, но ни в коем случае не вульгарна. Это было слишком хорошо, и он двигался ещё быстрее, тяжело дыша и пытаясь удерживать её на себе.
— Канаме, я… — Юуки всё же попыталась остановиться. Переводя дыхание, она сказала: — Давай по-другому.
— Тебе не нравится? — с деланным разочарованием в голове спросил король, хотя он прекрасно знал, в чём причина.
— Я просто… устала так. Прости.
Канаме усмехнулся и поцеловал её плечо.
— Я понял. Это очень изнуряющая поза.
Он подхватил её ослабшее тело и положил спиной на постель. Слегка взмокшие волосы Юуки были разбросаны по простыням, сквозь полуоткрытые веки она разглядывала своего мужа, что без конца целовал её грудь. Близость вен ударила ему в голову, и Канаме почувствовал жажду, но тут же сдержался. Никакой крови. Сегодня они будут только заниматься Любовью.
Он чуть приподнялся, поглаживая внутреннюю сторону бёдер Юуки, раздвигая её ноги шире. Он возбуждался ещё сильнее от её стонов, взглядов, движений. Её руки с силой впивались в ткань простыни, а глаза оглядывали тело Канаме, тоже загораясь красным. Она хотела крови, но знала, что можно потерпеть. Другая жажда её тела была сильнее и требовала разрядки прямо сейчас.
Канаме лёг на неё, и Юуки обняла его за плечи. Он двигался быстрее, не давая ей спокойно вздохнуть, глядя на её лицо, чтобы запечатлеть, как она испытает сильное удовлетворение, вонзая ногти в его спину. И когда после сладкой волны она наконец выдохнула, он закончил, прижимаясь к ней всем телом ещё сильнее и выдавливая по капле остатки сильного удовольствия.
Пока он восстанавливал дыхание, Юуки пристально смотрела на него. Почувствовав на себе этот взгляд, Канаме сощурился и повернулся к жене.
— Тебе что-то не понравилось, Юуки?
— Что? Нет! Как можно? Мне всегда всё нравится, ты же знаешь… — Чистокровная даже немного засмущалась своего ответа. Канаме действительно очень искусно находил то, что Юуки особенно нравилось. Или же ей просто нравилось всё, что с ней делал Канаме, просто потому, что это был он?
— Тогда отчего такой серьёзный вид?
Чистокровный положил руку на макушку Юуки, перебирая через пальцы её волосы — одно из самых любимых занятий короля. Она зажмурилась и улыбнулась.
— Мне просто нравится на тебя смотреть. Видеть, что ты рядом, а не на очередном собрании. Знать, что сегодня я смогу заснуть спокойно в твоих объятиях, а не мучиться от бессонницы, страдая от твоего отсутствия.
Канаме нахмурился. Он понимал, что занимаемая им должность всё равно будет предполагать его отсутствие дома в какие-то дни. И знал, что такие моменты ему тоже не приносят радости.
— Будешь ли ты рада знать, — шепнул он ей, — что я тоже страдаю от бессонницы, когда тебя нет рядом?
— Буду. Прости мне это. Если страдать — то вместе. Если радоваться — тоже вместе.
— И заниматься любовью тоже только вместе.
— Как будто меня интересует другой вариант.
Канаме усмехнулся. Его пальцы, поглаживающие волосы его жены, подрагивали. И не от страха или раздражения, а от состояния блаженства, в которое он до сих пор до конца не мог поверить.
После стольких тысячелетий горечи и печалей, он наконец-то счастлив так, что готов даже заплакать. Рядом с ним была та, кто рождала в его испепелённой душе настоящую Любовь.
— Аи! — звала Юуки свою дочь, широко улыбаясь. Маленькая девочка пяти лет всё никак не могла успокоиться и бегала по коридорам от матери, звонко смеясь. — Я тебя поймаю, моя крошка!
— Не поймаешь, не поймаешь! — смеялась Аи, забегая за угол, как вдруг внезапное препятствие заставило её остановиться. — Ой… Папа!
Глаза принцессы Куран загорелись от радости, когда отец вышел из кабинета и подхватил её на руки.
— Почему ты убегаешь от мамы, ваше Высочество? — строго спросил Канаме, но глаза его озорно искрились.
— Мы играем в догонялки!
— Надо же, — ответил Канаме, останавливая свой взгляд на запыхавшуюся Юуки, что настигла их в коридоре. — Боюсь тебя огорчить, моя принцесса, но маму сложно победить в бегах. Тебе надо каждый день тренироваться, чтобы это сделать, потому что мама очень много бегала, когда училась в Академии.
— О-о-о! — Глаза девочки округлились, и она повернулась в сторону Юуки. — А от кого ты там убегала?
— Ни от кого, — королева засмеялась. — Я патрулировала территорию. Э-э, защищала твоего папу от назойливых поклонниц.
— Правильно делала, — заключила принцесса, одобрительно и важно кивнув. — Так ты смогла поженить его на себе.
— Вообще-то мы с твоей мамой были обручены с детства, — улыбаясь, возразил Канаме, поглаживая волосы дочери.
— Правда? — Поток удивления никак не прекращался в голове принцессы Куран. — А где тогда мой жених?
— Ну… — Юуки задумалась, — он будет. Когда у тебя появится братик.
— Тогда сделайте мне братика! — строго наказала своим родителям принцесса.
— С удовольствием, — согласился Канаме, игриво глядя на Юуки. — Мы займёмся этим вопросом через пару часов.
Королева едва заметно покраснела, а в животе заныло, но она не подала виду, лишь стала разрабатывать план сладкого наказания, который применит к Канаме в постели за подобные высказывания в присутствии дочери.
— А что до догонялок, — не унимался Канаме и посмотрел на Аи, — то ты всегда можешь выиграть с помощью меня, Аи.
— Тогда побежали! — закричала воодушевлённая принцесса и показала удивлённой матери язык, когда они начали удаляться от неё по коридору.
— Так нечестно! — крикнула она им вслед и побежала за ними.
Ближе к утру, когда бега были закончены в пользу Канаме и Аи, король укладывал дочь в постель, накрывая её пушистым розовым одеялом.
— Папа, а что делал ты, когда мама разгоняла твоих поклонниц?
— Смотрел, какой красавицей она росла, и старался защищать её как мог.
— Защищать от кого?
Канаме задумался, прежде чем ответил. Его дочери, такой крошечной и невинной, совсем не обязательно сейчас знать обо всех бедах, что им пришлось пережить.
— От разных передряг.
— Мама уже тогда была красивей всех?
— Она всегда была красивей всех. Как и ты, моё сокровище.
Щёки принцессы покрылись пунцовым румянцем, и она довольно улыбнулась. В это время в детскую вошла Юуки, свежая и отдохнувшая после душа, одетая в длинный шёлковый халат, подчёркивавший её изящную, но величественную фигуру королевы.
— Пора спать, — с улыбкой сказала она.
Канаме наклонился и поцеловал лоб дочери.
— Я люблю тебя, Аи.
— И я люблю тебя, папа. И тебя, мама!
— Я люблю тебя, моя принцесса, — с нежностью ответила Юуки, целуя дочь в щёку.
Когда дверь детской закрылась за их спинами, Канаме подхватил Юуки на руки и улыбнулся.
— Что же, пойдём и выполним свои обещания для дочери?
— С радостью, — ответила Юуки и легонько укусила его за ухо, смеясь.
У Канаме были личные обещания перед прошлым. Давние, покрытые пылью, но не забытые обещания сделать этот мир лучше. Он хотел принести себя в жертву, чтобы ноша прошлого больше не преследовала его дух. Но попробовав настоящее счастье на вкус, он решил, что не променяет свою дорогую и любимую семью на то, что уже давно прошло и рассыпалось прахом. Он найдёт другой способ спасти этот мир. И пока с ним была его любовь, чистокровный король Куран верил — рядом всегда будет вдохновение найти его.
Со счастливой улыбкой и сердцем, свободным от ноши и сомнений, он закрывает за собой дверь королевской спальни, погружая себя и свою жену в объятия бесконечной, не существующей в других мирах Любви.