Эти слова еще больше смутили Ника.
— Но разве не это мы пытаемся остановить?
Аэрон остановился, чтобы принять человеческую форму и быть наравне с Ником. Он посмотрел ему прямо в глаза.
— Ты готов довериться мне, Малачай? По-настоящему? Не только свою жизнь, но и жизнь дорогих тебе людей? Вложить в мои руки их сердца и души? Матери, любимой, брата, семьи, друга? Подумай над ответом. Если выберешь путь, назад дороги не будет. Ты либо спасешься… либо будешь проклят на веки вечные.
Глава 14
— Зачем ты доверился Аэрону, хотя не следовало бы?
Ник закрыл гримуар, когда к нему подошла Ливия. Они устроили привал, чтобы отдохнуть и поесть, прежде чем продолжить путешествие в самую глубокую и опасную часть леса.
— А почему нет?
Она недоверчиво нахмурилась.
— Ты его совсем не знаешь.
— Знаю так же хорошо, как и тебя.
Ливия грубо фыркнула.
— Я твоя Сарру-Ниним.
Точно. Как будто от этого она становилась лучше. Будто он должен был безгранично верить одному из генералов, чьей целью жизни было вести армию демонов уничтожать мир.
Ага, вполне разумно. Разбежался.
— Которую выбрал другой Малачай, а не я, — напомнил он мягко.
Но она по-прежнему хмурилась.
— Аэрону не верила собственная семья, его изгнали сюда навечно. Разве это тебя не беспокоит?
— Вовсе нет. С чего бы? — Ник указал на лес вокруг них. — Сюда изгнали одного из моих генералов, когда семья прокляла его.
Он многозначительно посмотрел на нее, чтобы дать понять, каким слабым был этот аргумент.
— Ты и правда хочешь поговорить об этом, Лив? Хочешь, чтобы я спросил почему тебе дали твое место и изгнали? Поверь мне, ты этого не хочешь. Просто подумай.
Она пождала губы и прямо-таки дымилась.
— Знаешь, я тоже могу научить тебя использовать твои способности?
Каждая частичка души предупреждала его не делать этого. Почему-то он ей не доверял. Ни капельки.
— Лив, это не соревнование. Ты не выиграешь и не проиграешь, так что расслабься и дыши.
Она ощетинилась.
— А выглядит иначе. Ты всегда заставляешь чувствовать себя на втором месте, будто я не важна. Не важно, по сравнению с Коди, Калебом или Завидом. А теперь и Аэроном. Мне кажется, что все нравятся тебе больше меня.
Она серьезно или сошла с ума?
Или просто ноет?
Ник не мог поверить, что со всеми ее способностями, ей нужно, чтобы он успокаивал ее раненое эго. Серьезно?
Но это так. Как она может быть такой неуверенной в себе? А еще такой дремучей и таким ребенком? Он был подростком, а ей были тысячи лет. Он точно не должен был успокаивать ее эго. Так?
Один взгляд на ее лицо дал понять, что это не так. Странно, да?
Ник вздохнул и покачал головой.
— Ну же, Ливия. Не поможет, и ты это знаешь. Ты очень привлекательная женщина, но иногда ты подходишь ко мне слишком близко.
— Что это значит?
— Значит, что я люблю Коди и не хочу, чтобы она неправильно поняла наши отношения, а еще не хочу ранить ее чувства. Я могу весь день сидеть голым на коленях Калеба, валяться с ним в кровати, есть с его ложечки в школе, а он бы кормил меня с рук, хотя я бы и не стал этого делать, но ей было бы все равно. Ты сядешь рядом со мной за столом, и если она окажется напротив — это война.
— Так не честно.
— Честно или нет, так работают чувства. Мне все равно, если бы она пила из одной трубочки с Брайнной во время ланча или слизывала с ее пальцев шоколадный соус…. Или мылась с ней и ЛаШондой в одной душевой после физкультуры, если честно, я об этом даже пару раз фантазировал. Но если Коди будет держаться с Калебом за руки или поцелует его в щеку, я этой гигантской волосатой заднице устрою.
Он посмотрел на нее сузившимися глазами.
— Как королева ревности, ты прекрасно знаешь, как это работает, так что не изображай, что это не так.
— Она должна доверять тебе.
Ну точно.
— Тут вопрос не в доверии, и ты это знаешь. Вопрос в уважении. Коди доверяет мне, а я ей, потому что мы уважаем чувства друг друга, не важно вместе мы или порознь, и мы не играем эмоциями. Я не пытаюсь заставить ее ревновать, и она тоже. Нам это не нужно. Мне жаль, что ты чувствуешь себя на втором месте, но ты не моя девушка, и иногда немного чересчур распускаешь ручки в моих нет-зонах, когда ты рядом со мной, так что давай установим между нами расстояние в три машины.
А потом она сделала то, что обычно делала, когда была рядом с ним. Вторглась в его личное пространство и положила руку ему на грудь, а затем опустила ее вниз.
— Мы с тобой можем повеселиться, Ник. Если ты нам позволишь.
Он отпихнул ее руку, когда она приблизилась к поясу его джинсов.
— Я не думаю о тебе в этом плане.
— А мог бы.
И в этом вся проблема.
— Ага, но я не хочу быть таким парнем. Это всего лишь шаг от того, чтобы носить бусы за стриптиз на Марди Гра, таскаться по улице Бурбон и приставать к женщинам, которые лучше поменяют сексуальную ориентацию, чем посмотрят на меня. Без обид, но я не хочу быть тем шаблонным парнем, из-за которого женщинам хочется отказаться от мужчин вообще и навсегда. Я уж лучше буду редким парнем, который делает честь моему полу, а не глупой пустышкой.
Она хмуро посмотрела на него и провела взглядом по телу, которое сдалось бы, не имей столь твердых убеждений.
— Ты Малачай! Но ведешь себя иначе! — она сильно пихнула его.
Разозленный ее неожиданным нападением, он споткнулся и упал.
Ливия расправила крылья и приняла демоническую форму. Она стояла над его телом, тяжело дыша и глядя на него.
— Ты жалок, слаб, отвратителен! У тебя силы всей вселенной, ты можешь взять все, что хочешь, но ты их не используешь! Да что с тобой не так?
И в этот момент он понял то, чему пытался научить его Аэрон. Разницу между ненавистью и болью.
Об этой боли говорил Аэрон. Боль от того, что всю свою жизнь Ник чувствовал себя бесполезным и презираемым, ничем. Желание не взорваться и не ранить в гневе чувств других, доказать, что они судили неверно за вещи, с которыми он ничего не мог поделать. Показать, что он не мусор, который можно выбросить в канаву. Что он не невидимка, что он человек с нормальными чувствами. Что он был важен.
В его сердце не было ненависти, был лишь горький стыд.
И он обжигал его желудок, как огонь. Откинув голову, он позволил гневу воплотиться в яростный, глубокий рев. Он пронесся эхом по лесу и заставил животных улепетывать в ужасе.
Ник оглядел лес напряженным взглядом, который не только видел, но и ощущал воздух вокруг. Впервые он был самим собой в теле Малачая. Больше не было яростного чудовища, желающего поглотить и уничтожить все, до чего дотянется. Не было желания убить или покалечить.
Он был человеком и чудовищем. Гораздо более сильным.
Полностью под контролем, цельным. Существом, понимающим обе стороны своей неистовой природы. Грубым и сострадающим.
Тихо замерев, Ник позволил ненормальному моменту захлестнуть себя. Такое возможно? Он вытянул руку, чтобы посмотреть на красно-черный мрамор кожи, когти на руках.
Ага, он точно был демоном.
— Ник? — снова позвал его Аэрон. — Ты меня понимаешь?
— Ага, и чувствую себя нормально, но странно. Очень-очень странно, — и звучал он еще страннее. Впервые он мог общаться с кем-то в демонической форме.
Аэрон подмигнул ему, засмеявшись.
— Понял, а?
Ник медленно кивнул.
— Вроде, да. Почему ты сказал, что это может подвергнуть опасности всех, кого я люблю? — он вернулся в человеческое тело и провел рукой по волосам. — Ну точно, не делайте это в домашних условиях, детишки. Только с профессиональными водителями и в закрытом грузовике.
На лице Аэрона появилась понимающая улыбка.
— Попробуешь снова? Чтобы наверняка?
Ник так и сделал. И снова сработало. Впервые он полностью контролировал свое тело и способности.