На задворках памяти замаячила фигура, ее лицо скрывала свирепая маска волка. Длинные серебристые волосы, забранные в хвост, светлая одежда мужского покроя, напоминавшая форму лучника, – вот и все, что удалось рассмотреть. Кто эта девушка, и почему она так странно одета?
– Да, знаю, – не задумываясь, проговорила я. – Твои родственники не из тех, кто привечает врагов.
– То есть их ты помнишь, а меня нет, – ядовито заметил парень.
В воздухе почувствовалась обида, она разливалась вокруг прохладными струями. Пришлось даже оторваться от странного силуэта в голове и обратить внимание на происходящее поблизости.
На мгновение я растерялась: было так непривычно видеть чужие переживания, держать их на ладони. Невозможно, человек не способен на подобное.
– А ты уверена в своей человечности? – раздался в мыслях тихий шепот.
Человечности? Разве существует иная раса, кроме людей?
– Проклятье! Ничего не помню!
Кажется, последнюю фразу не следовало произносить вслух. В глазах Нэйта появилась заинтересованность:
– Ты ударилась головой?
Я закрыла глаза, концентрируясь на недавних событиях и намереваясь узнать ответ. Багровые брызги на траве, рваная боль в груди и отчаянные попытки подняться на ноги…
– Кровь? – голос дрогнул: воспоминания отдавались громкими криками, принося страдания.
Нет! Пусть лучше уйдут. Такая расплата за правду мне не нужна.
– Твоя кровь? – переспросил собеседник.
– Какая теперь разница, – я пересилила себя и пожала плечами.
Не хотелось заново переживать прошлое, тревожить забытое. Думаю, это знак: не стоит оглядываться. Страшные картины должны остаться позади – к ним нет возврата. Однако та девушка, ее образ неотступно стоял перед глазами. Она желала о чем-то поговорить, но ветер уносил слова, заставляя догадываться о сказанном.
– Да, что с тобой?! – вокруг юноши плескалось раздражение, едкие капли попадали на землю, разъедая ее. – Ты знаешь, который час? – он взял себя в руки и сделал еще один шаг подальше от меня.
Ему неприятно находиться рядом?
– Аструмы не прибор для измерения времени, мы ориентируемся по заходам и восходам светил, – фраза сама появилась в голове, и я невольно ее озвучила.
Аструм? Я же аструм! Как можно забыть? Разве сущность стража не намекала на огромное различие между нами и людьми? Все разрывалось от подсказок: упоминание о них в третьем лице, вопросы о человечности – а никто не обратил внимания.
Странно, почему информация о происхождении стерлась? Ведь второе правило нашего народа: никогда не предавать себя и не отказываться от своего предназначения. Есть еще первое – самое главное. О чем в нем говорится?
– Тогда ответь, сколько осталось до рассвета? – меня наградили пристальным взглядом.
Я посмотрела на затянутое облаками небо и замялась. Пожалуй, впервые в жизни мой счетчик сбился и не давал ответа на вопрос. Солнце казалось загадкой: о нем было известно многое, но в то же время никакой конкретной информации – одни абстрактные понятия.
– Позволь, помогу, – парень недовольно качнул головой, – у тебя не больше часа.
Его неуловимое движение навеяло нечто важное. Никак не удавалось понять что именно. Я всматривалась в лицо собеседника, пытаясь найти там знакомые очертания – они с легкостью скользили, завлекая глубже в дебри разума.
– Стой, – меня вдруг осенило, – есть способ находиться на солнце.
– Слушаю, – Нэйт многозначительно замолчал.
– Я его не помню, – радость померкла так же быстро, как и появилась.
Лучше бы я забыла свое имя, оно все равно не имеет никакого смысла.
Юноша тяжело вздохнул:
– Ты издеваешься? Сначала твой зверь будит меня и заставляет полураздетым выскакивать на улицу, потом ты строишь из себя «блондинку», так как не в состоянии ответить на элементарные вопросы. Скажи, что пошутила, я посмеюсь и пойду дальше спать.
Нэйт не верил и злился. Его эмоции витали в воздухе. Они были не слишком яркими, но хорошо читались. Это как открыть книгу и, перелистывая страницу за страницей, понимать чувства персонажей.
– Я не вру, – хотелось вложить в слова все отчаяние, царившее внутри, дабы Нэйт перестал сомневаться.
Не знаю, помогло ли мое внушение, но на меня как-то странно посмотрели и, пробормотав:
– Жди здесь, – ушли.
Странная реакция. Я заметила: он пытается находиться как можно дальше. Почему? Связано ли это с потерянными воспоминаниями? Или с чем-то другим?