Как только он оказался на полу, я грубо ударил его пяткой в открытый пах. Большинство мужчин тут же выбыли бы из боя. Но не Лен. Он взвыл, как свалка, и начал отталкиваться от земли одной рукой, хватаясь за меня.
Я выбил его руку из-под него, целя в локтевой сустав, и с глухим хрустом попал. Он согнулся. Меня пронзила яростная, горькая волна торжества. Я знал, что это чувство ошибочно, знал, что не должен испытывать ничего, кроме спокойного обдумывания своих вариантов развития и следующих шагов. Но я ничего не мог с собой поделать.
Я отскочил на задницу, чтобы не попасть под удар, и в мгновение ока вскочил на ноги. Челюсть Лена оказалась идеально ровной, и я занес кулак, чтобы ударить, добить его. Я знал, что этот удар свалит его с ног.
Мне так и не удалось его приземлить.
С шокирующей внезапностью мои руки схватили по бокам, словно стальные механические зажимы, и меня оттащили от Лена. Я слышал, как кто-то протестующе завыл, первобытный вопль, полный гнева и разочарования, – охотник, сидевший с упавшей добычей, отрицал свою причастность к убийству. Сначала я не узнал источник. Наконец, до меня дошло, что это я.
Схватившие меня полицейские не просто поставили меня на землю, а бросили на пол. Я быстро оказался лицом вниз, без возможности сопротивляться, с заломленными за спину руками. Я почувствовал холодные металлические кольца, когда наручники защёлкнулись на моих запястьях.
Если меня удержали двое людей Макмиллана, то Лена – четверо. Они набросились на него с безжалостной эффективностью, не обращая внимания на то, куда клали ноги и кулаки, чтобы сбить его с ног. Он не сдался без сопротивления, и в конце концов им пришлось ограничиться наручниками, сковав ему руки спереди, лишь бы закрепить его.
Я на мгновение закрыл глаза, ослабев от поражения. Я смертельно устал, всё тело было словно ватой от ударов, от которых мне лишь отчасти удалось увернуться. Один глаз опух, спина ужасно болела там, где я ударился о дверной косяк, а левое колено горело. Я даже не помнил, как получил этот удар. Слава богу, что не по правому, иначе я бы никогда не смог завести мотоцикл.
«Ну-ну, мисс Фокс», — раздался мужской голос откуда-то сверху. «Когда я просил вас позвонить мне, если вы ещё с ним свяжетесь, я имел в виду звонки с угрозами», — продолжил он, и от раздражения его голос стал резче обычного. «Это не совсем то, что я имел в виду».
Я открыл тот глаз, который не пульсировал, а другой оставил отдыхать.
Всё, что я видел на своём уровне, – это пара хороших консервативных чёрных кожаных ботинок. Я с лёгким интересом наблюдал, как они приближаются, делая ещё пару шагов, прослеживая путь по аккуратно отглаженным брюкам, мимо пиджака, к склонённой голове наверху. Казалось, что она очень далека и слишком мала для остального тела, особенно для ступней.
«Привет, суперинтендант», — пробормотал я, чувствуя, как саднит горло. «Я тоже рад вас видеть».
Макмиллан мотнул головой в сторону кого-то, находившегося вне моего поля зрения. Наручники отпустили, и мои руки, внезапно лишившиеся поддержки, бессильно упали по бокам. Казалось, прошло немало времени, прежде чем они подчинились обычным командам, чтобы поднять моё туловище в вертикальное положение.
Один из полицейских, напавших на меня, по крайней мере, проявил совесть и предложил мне руку. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы узнать в нём Томми, бледного от волнения. Я на мгновение задумался, участвовал ли он когда-нибудь в рейдах по борьбе с наркотиками.
«Какого черта ты творила, юная леди?»
Макмиллан тихо потребовал ответа. Когда я посмотрел на него в упор, то увидел, как гнев сжал его ноздри, а рот сжался в узкую, почти безгубую линию. Он окинул меня испепеляющим взглядом.
«Нахожу тебе доказательства», — бросил я ему в ответ, стараясь не покачиваться на ногах.
«Неужели вам не приходило в голову, что мы, возможно, были в самом разгаре нашего собственного, весьма деликатного расследования?» — осторожно процедил он, словно обращаясь к человеку с ограниченным интеллектом. «Что ваше вмешательство могло поставить его под угрозу, а то и вовсе погубить».
С меня хватит. Я не ожидал похвалы за то, что не дал Лену уничтожить улики, свидетельствующие о его наркоторговле, но и чёртовой лекции тоже не ожидал.
«Вперёд, Макмиллан!» — прорычал я. «Пока ты тут болтался, как ни в чём не бывало, меня кто-то убить грозился. Прости, если я не сидел сложа руки, пока ждал, когда это произойдёт».
Я махнул рукой в сторону мужского туалета. «Загляните в седьмую кабинку и найдите запертую панель. Ключи должны быть у Лена».
– за которым вы найдете столько лекарств, что их хватит, чтобы открыть чертову аптеку, если вам интересно!»