Остальное осталось более-менее прежним. Там, где раньше был кабинет, теперь моя кровать, а главный зал спортзала стал моей гостиной. Я даже повесил боксерскую грушу на крюк в потолке, который там и так специально для этого был приделан. Он элегантно покачивался в углу, придавая помещению некую изысканность.
Люди обычно с восхищением говорят о размерах квартиры и о том, как мне повезло там жить. Они не замечают расползающихся пятен сырости или скопления вёдер, когда ветер загоняет дождь под шифер под самым нужным углом.
Я плачу гроши за аренду, но без письменного договора. Когда я въезжал, я прекрасно понимал, что всё здание находится под угрозой, и владелец может выгнать меня в любой момент. Тем не менее, увидев всё более удручающие квартирки, кишащие крысами, когда я впервые приехал в Ланкастер, я решил, что в целом риск оправдан.
Когда мне надоело тянуть гантели, я бросил их в углу и направился в душ, по пути сняв спортивные штаны и футболку.
В то время как просторная мужская раздевалка с тех пор стала моей кухней, меньший женский туалет я использую как ванную. Я единственный знакомый, у кого нет ванны, зато есть три душа. На двери до сих пор висит табличка с мускулистой женщиной в типичной позе бодибилдера. Пол можно определить только по тому, что её верх бикини обтягивает её рельефный торс. Я оставляю её там, чтобы она не переусердствовала с тренировками.
Потом я надел джинсы и старую рубашку. На завтрак были поджаренные корочки, потому что я уже съел остатки хлеба и забыл купить новую буханку. Я вывалил тарелку с тостами в раковину, а спортивные штаны сгреб в несессер. Живя один, я должен быть очень аккуратен, иначе я бы никогда не увидел пол.
Я машинально наполнил кофеварку и включил ее.
Вскоре все помещение наполнилось сильным, насыщенным ароматом фирменного чая «Ява» от местного торговца чаем и кофе.
Я вынес мусор из кухонного мусорного ведра – операция не из лёгких, потому что руки не доходят до этого, пока оно не переполнится, – и с трудом спустился по лестнице, чтобы вывалить на тротуар увесистый чёрный мешок. Они приходят первыми в понедельник утром, и я всегда забываю об этом, пока не слышу, как муниципальный грузовик скрежещет по набережной. К этому времени я обычно их уже пропускаю.
Я как раз проверял, надёжно ли закреплён верх сумки, чтобы её не схватила местная полубродячая группа, как вдруг услышал тяжёлый гул дизеля. Я поднял глаза и увидел, как местный оператор мобильной видеосъёмки, Терри Ротвелл, паркуется на своём большом фургоне Mercedes на другой стороне дороги.
Терри здесь знают все. Он никогда не войдёт в историю как великий мыслитель, но у него доброе сердце. Я познакомился с ним вскоре после переезда через его делового партнёра Пола. Пол владеет видеосалоном в районе Абрахам-Хайтс, недалеко от набережной, и ездит на старом, но безупречно чистом чёрном Kawasaki GPZ900R.
Часто так и бывает. Если у тебя есть мотоцикл, то, похоже, у всех, кого ты встречаешь, тоже есть. Думаю, почти все мои друзья в Ланкастере так или иначе связаны с мотоциклами.
Когда я только приехал сюда, Пол и Терри были просто великолепны. Помогли мне разобраться с проводкой и даже нашли подержанный видеоплеер по разумной цене. У меня, может, и нет ковров, но нужно расставить приоритеты.
Когда речь заходит о роскоши, это именно то, что нужно. В моём случае это были Hi-Fi, микроволновка, видеомагнитофон — наверное, именно в таком порядке.
Даже если вы не берёте фильмы напрокат, фургон Терри не пропустите. Он зелёный.
Не приглушённый, приятный British Racing, скорее Kawasaki Racing. Желчный оттенок лайма, граничащий с флуоресцентным. Сбоку большими розовыми буквами написано: «Большая зелёная видеомашина». Я как-то спросил его, чья это была идея, эта тошнотворная цветовая гамма. Он гордо взял на себя всю ответственность. «Возможно, тебе это не нравится, — сказал он, — но ты, чёрт возьми, не сможешь это игнорировать». Я был вынужден согласиться, что он был прав.
Сам Терри — довольно примечательная личность. Ростом около 190 см, довольно пухлый, с резиновыми чертами лица, которые делают его скорее карикатурой на кого-то другого, чем полноценным человеком. Его волосы тоже редеют, и он упорно отращивает оставшиеся длинные волосы и зачёсывает их вперёд, чтобы скрыть недостатки. В ветреные дни он становится комично нервным.
Похоже, видеоигра ему удаётся. Минивэну всего два года, и в свободное от работы время я видел, как он разъезжает в двухдверном «Мерседесе»-купе с личным номером. Кто-то однажды сказал мне, что Терри думал, что вождение престижной машины поможет ему привлечь внимание. Не в обиду ему, но строгая диета, пластическая операция и приличная причёска, пожалуй, сработали бы лучше.