отрывок
Глава пятая
Когда я свернул на Кирби-стрит, из тени на дорогу передо мной вышел крупный мужчина с предметом, похожим на бейсбольную биту.
Первой моей мыслью, когда я схватился за передний тормоз, было то, что Роджер каким-то образом уже пронюхал о моём намерении проехать всю дистанцию и разослал ребят. Время и логика не имели значения. Это был просто инстинктивный страх.
Шины «Сузуки» скользили по мокрому, скользкому асфальту, когда я резко заблокировал колёса, выставив заднюю часть вперёд. Каким-то образом мне удалось неаккуратно остановить мотоцикл примерно в шести футах от него, наискось поперёк дороги. Я опустил ноги, дрожа всем телом, сердце колотилось о рёбра.
Мужчина даже не попытался уйти с моего пути. Высокомерие вселило в него уверенность, что я вовремя остановлюсь. Что я не посмею его сбить. Интересно, пробовал ли он ту же тактику с автобусами и грузовиками.
Пару секунд ничего не происходило. Затем он важно двинулся мне навстречу, и я увидел, что бейсбольная бита на самом деле была одним из тех огромных фонарей. Из тех, что так любят напыщенные охранники, не имеющие права носить оружие.
Он подошел прямо к обтекателю, оттеснив меня. Он был настолько высоким, что мне приходилось задирать шею, чтобы посмотреть ему в глаза через забрало. Его лицо было покрыто следами боевых действий, переносица была покрыта шрамами. От ноздри до верхней губы сквозь щетину усиков тянулась линия старой ножевой раны.
Это был крепкий парень в чёрной куртке-бомбере и тёмных брюках-карго профессионального хулигана. За свою жизнь я видел достаточно таких, чтобы распознать этот тип без схемы. Он очень напомнил мне местного главаря мстителей, Лэнгфорда.
Только когда он заговорил, мои предубеждения рухнули. «Ладно, сынок, куда ты собрался?» — спросил он, удивив меня своим хрустальным акцентом, вырывавшимся из его грубых, как у хулигана, устремлённых в мою сторону.
Я не стал исправлять его ошибку. Даже в наши просвещённые времена никто не ожидает, что девушка будет ездить на мотоцикле. «Домой», — коротко ответил я, приглушённым шарфом. «А какое тебе до этого дело?»
«Тебе следовало бы не говорить со мной таким тоном, мой мальчик», — предупредил он с мрачной улыбкой. Он выпятил подбородок, обнажив зубы и белки глаз, обрамляющие зрачки. Кожа на его лице была натянута на широких скулах, которые выдавались вперёд, открывая форму черепа.
Вблизи он оказался старше, чем я подумала сначала. Даже в свете уличного освещения я видела, что его коротко остриженные волосы были седыми, а не светлыми. Морщины глубоко врезались в его лицо, словно граффити, нацарапанное перочинным ножом на старой школьной парте.
«Пошли», — сказал он уже хрипло. «Давай снимем шлем и посмотрим на тебя».
« Что? Ты, наверное, шутишь?» — выдавил я из себя, потрясённый. «Кем ты себя возомнил, чёрт возьми?»
В этот момент из джиннеля между двумя домами появилась ещё одна фигура и присоединилась к первой. Он был моложе, ниже ростом, не такой широкий в плечах, но стрижка и форма были такими же. Это начинало настораживать.
«У тебя проблемы, босс?» — спросил он, не отрывая от меня глаз. Голос у него был не слишком аристократичный, но он изо всех сил старался ему соответствовать, и в его тоне слышалась надежда, словно он рвётся в бой.
Я горжусь тем, что довольно хорошо разбираюсь в сложных ситуациях, но мне и не нужно было быть таковым, чтобы понять, что сейчас самое время отступить.
Вздохнув, я сдернул перчатки, расстегнул ремешок на подбородке, удерживающий мой старый потрепанный шлем Arai, и стянул его через голову.
На мгновение они замерли от удивления, а затем здоровяк рассмеялся.
«Ну-ну», — тихо сказал он. «Я и понятия не имел, что нахожусь в присутствии дамы».
«Ты не такой», — сказал я ледяным голосом. «Не думаю, что ты захочешь рассказать мне, кто ты и что, чёрт возьми, происходит?»
«Прошу прощения», — сказал он с насмешкой. «Меня зовут Иэн Гартон-Джонс.
Я, мистер Уэст и мои коллеги были наняты для проведения работ по уборке на этой территории».
Я вдруг вспомнил свой последний разговор с соседкой через садовую ограду. Она упомянула какого-то мистера Гартона-Джонса, но я сделал вид, что не знаю. «Уборка?» — переспросил я, нахмурившись.
«Верно», — он снова оскалил зубы. Родезийский риджбек в пятницу придал бы этому жесту более дружелюбный вид.
«Мы здесь, чтобы собрать весь мусор, хлам, отбросы и хлам и не допустить их появления на улицах», — сказал он с нарочитой выразительностью. Вывод был ясен.
«Животное, растение или минерал?» — небрежно спросил я.
Он пожал плечами. Для него это не имело значения. «Чего бы это ни стоило».