Неумолимый, непреклонный и холоднее моря.
И я поклялся, что преодолею эту крутость, став лучше остальных –
Кто-то, кого он запомнил. Жаль, что всё вышло не совсем так, как я планировал.
***
Выйдя из клуба «Нью-Адельфи», я успел только заскочить в супермаркет перед поездкой в «Шелсли Лодж». У меня заканчивались самые необходимые вещи, такие как зубная паста и средство для мытья посуды, и я больше не мог откладывать. Я заехал на ближайшую заправку. «Сузуки» — жалкая дыра, если не ехать очень осторожно, а я ехал на выхлопных газах.
Наверное, мне было бы гораздо приятнее ходить по магазинам, будь у меня машина или большой туристический велосипед с увесистыми сумками. А так мне приходится следить не только за содержимым, но и за размером и формой покупок. Если выбирать между пакетированным сушёным горошком и консервированным, я выбираю пакетированный, потому что его удобнее нести.
Обычно я хожу с двумя корзинами, потому что знаю, что примерно столько влезет в мою сумку на бак и рюкзак. Когда они полны, приходится останавливаться, хотя бывают случаи, когда я возвращаюсь домой с коробкой кукурузных хлопьев, засунутой в карман куртки. Или приходится доедать что-то излишнее, стоя на парковке, просто потому, что некуда нести. Таковы обычные проблемы повседневной веложизни.
Я начал ездить на мотоцикле ещё в армии, в основном, наверное, чтобы позлить родителей. Не то чтобы служба в армии и так уже не приносила им удовольствия. Тем не менее, если ты с самого начала был для них сплошным разочарованием, то можно и поехать на полную катушку.
Мои родители – типичные представители высшего среднего класса. Большой, красивый отдельно стоящий дом в георгианском стиле за городом, универсал Volvo и седан Jaguar на гравийной подъездной дорожке. У моей матери даже есть обязательная пара лабрадоров и пара зелёных резиновых сапог с пряжками по бокам.
Мой отец – врач-хирург. Я не оправдал его ожиданий с самого раннего возраста. Я должен был стать первенцем из близнецов, девочки и мальчика, но по какой-то причуде судьбы я появился на свет живым, а мой близнец – мёртвым.
Думаю, дела пошли наперекосяк, как только акушерка повернулась к нему и сказала: «Ну что ж, поздравляю, сэр, по крайней мере, у вас есть дочь».
Он уехал, чтобы отменить место моего брата в Гордонстоуне, и его интерес ко мне так и не возродился.
Холодный и логичный ум, благодаря которому он так хорош в своей профессии, прослеживается и в его личной жизни. Они с моей матерью, должно быть, хотя бы раз занимались сексом – я единственный ребёнок в семье, – но представить себе это – за гранью моего воображения.
Он даже не моргнул, когда я сообщил ему, что иду в армию. Он как-то отстранённо спросил, где я буду проходить обучение, и попросил заранее сообщить матери, когда я приеду в отпуск, чтобы она успела подготовить мою комнату. Затем он вернулся к газете, словно эта тема его больше не интересовала.
Моя мать была в ужасе, но, подозреваю, больше из-за социальных последствий, чем из-за чего-либо ещё. Сын в армии — это одно, хотя, если только это не какой-нибудь элитный полк, это уже не так престижно, как раньше. Дочь в WRAC — совсем другое. Она даже отвела меня в сторонку и спросила, не гей ли я.
Кажется, где-то в свой третий или четвертый отпуск я приехал на первом мотоцикле, который купил после сдачи экзамена, это был подержанный Yamaha Powervalve объемом 350 куб. см.
Это вызвало у моего отца самую бурную реакцию на сегодняшний день. Он отвёл меня в свой кабинет, усадил и вручил мне страницы с записями о случаях. Все они были посвящены людям, с которыми он работал и которые получили травмы в мотоциклетных авариях. Это было кровавое повествование, ещё более кровавое из-за того, что оно было написано в такой отстранённой, бесстрастной манере.
Раз за разом они заставляли меня дрожать. В конце концов, я поднял голову и спросил, не считает ли отец, что это может отвратить меня от езды на мотоцикле. «Я знаю, чем рискую, и я осторожен», — дерзко ответил я.
«Уверен, что так и есть, Шарлотта», — ответил он. «Я не собираюсь пытаться как-то повлиять на твои решения. Единственное, о чём я прошу, — это чтобы ты ездила в правильной защитной одежде». Когда я подумала, что он проявляет знаки внимания, он добавил: «Это значительно облегчает восстановительные работы».
Но в конечном итоге мою военную карьеру положила не моя любовь к мотоциклам. Интересно, было бы родителям легче простить меня, если бы это было так?
Или чтобы я их простил.
***
К тому времени, как я вышел из супермаркета, свет уже погас, и грозил пойти дождь. Ветер был ленивым – он продувал насквозь, потому что не удосужился сделать крюк.