«Ты уходишь?» — я попыталась изобразить удивление, но не думаю, что у меня получилось выразить это в полной мере.
Она кивнула, не встречаясь со мной взглядом. Она бросила нервный взгляд в сторону Дэйва. Он заметил его и небрежно отошёл к одному из французских окон, явно созерцая быстро темнеющий сад. Я видел, как напряжение Нины постепенно покидало его, когда он отходил, и был благодарен за его неожиданную чуткость.
«Я тоже хотела сказать вам спасибо», — сказала она.
"Зачем?"
«Ну, как и в прошлую ночь». Она нервно проверила, достаточно ли далеко Дэйв, чтобы не подслушивать. «Ты вышла посмотреть, сможешь ли найти его — ну, знаешь, того мужчину, которого я видела». На одной руке у неё было серебряное кольцо с кельтским узором, и она крутила его так, что мне показалось, будто она вот-вот открутит кончик пальца.
«Видишь ли, я не знала, пока Айлса не рассказала мне, что с тобой с-случилось», — быстро сказала она, видя, что я всё ещё ошеломлён. «Но ты всё равно вышел, в темноту. Я-я не знаю, как ты это выдержал».
Она почти беспомощно пожала плечами. «Надеюсь, однажды я тоже смогу это сделать».
«Ты сделаешь это», — сказал я, и это было правдой. «Если захочешь, сделаешь».
Казалось, она собиралась сказать что-то ещё, но в дверях бального зала появилась пара средних лет и начала кашлять. Они были слишком хорошо одеты и слишком сыты, чтобы чувствовать себя комфортно в нынешней обстановке, и, судя по всему, не очень-то старались.
«Нина, — сказала женщина, — нам нужно идти, дорогая, если мы хотим избежать самой серьёзной пробки». В её голосе слышалось напряжение, словно хозяин сбежавшей собаки вынужден выбирать свою любимую породистую гончую среди дворняжек и бродячих собак городского приюта.
«Хорошо, мамочка», — сказала Нина через плечо. Она обернулась, улыбнулась мне, словно бы напоминая о той жизнерадостной девчонке, которой она когда-то была, и порывисто обняла меня. Её тонкие руки на мгновение крепко обняли меня за плечи. «Спасибо», — сказала она, задыхаясь, и поспешила прочь по деревянному полу.
Родители обняли дочь, когда она подошла, словно защищая её, и бросили на меня холодный, почти враждебный взгляд. Я проигнорировал их.
«Береги себя, Нина», — сказал я, помахав ей на прощание.
Когда они ушли, я обернулся и увидел, что Дэйв наблюдает за мной с любопытством и расчетом.
«Что с ней случилось?» — спросил он, кивнув в сторону пустого дверного проема.
«Она доверилась тому, кому нельзя было доверять», — коротко ответил я. «Итак, ты здесь, чтобы поговорить или подраться?»
Следующие полчаса я потратил на то, чтобы отработать с Дэйвом различные приёмы, которые должны были помочь ему выбраться из нескольких потенциально неприятных ситуаций. К тому времени, как мы закончили, мы с Дэйвом оба вспотели и задыхались. На мне осталась только футболка, а Дэйв потерял куртку, но он, должно быть, жалел о выборе свитера, несмотря на синяки.
В завершение мы сделали краткий обзор. Я быстро пробежался по каждому приёму ещё раз, но в этом не было необходимости. Он уже освоил их.
Потом он помог мне оттащить коврики обратно в угол и поставить их у стены. Я снова натянул толстовку, а Дэйв, пожав плечами, снова накинул куртку. Он полез в карман и протянул мне сумму денег, о которой мы договорились за первый урок. Я согласился без колебаний. Кажется, я заслужил свои деньги.
Только когда мы вышли из бального зала в коридор, Дэйв озвучил вопрос, который, вероятно, крутился у него в голове уже некоторое время.
«Ты правда веришь, что то, чему ты учишь этих юных девушек, может их спасти?» — спросил он. Он явно имел в виду Нину, но я сразу подумала о Джой. Мне потребовалась минута, чтобы ответить.
На занятиях, которые посещала Джой, мы рассматривали нападения с ножом. Она знала теорию. Она должна была быть более чем способна отразить нападение, разоружив и обезвредив нападавшего.
Так и должно было быть.
Но это не так.
А теперь она умерла. Одна мысль об этом словно ножом в боку пронзила меня. Джой заплатила огромную цену за то, что не выполнила свою домашнюю работу.
И всё же я не мог не задаться этим вопросом. Неужели её рефлексы против внезапного нападения настолько плохи, что она позволила незнакомцу, кем бы он ни был, подобраться к ней настолько близко, чтобы выхватить нож и полоснуть её им? Конечно, нет.